LITMIR.BIZ

Скачать книгу

небьющуюся посуду на глазах у пациента.

      Я был студентом-медиком, умению успокаивать и врачебной этике нас обучали на отдельной дисциплине. Потому я напряг память, покопался в своих знаниях, и за долю секунды нашел всему логичное объяснение:

      – Такой тип обработки стекла имеет внутреннее напряжение, которое и придает посуде дополнительную прочность. Обычно падение ничем не может навредить, но при неудачных раскладах приземления на твердую поверхность может быть достаточно для начального повреждения. А дальше форма разрывается изнутри внутренним напряжением, придававшим прочность. Вы про каплю принца Руперта слышали¹?

      – Нет, но поинтересуюсь на досуге. Вижу, к вам на самом деле вернулась память. Я очень рада, что моя неуклюжесть принесла хоть кому-то пользу.

      Мы оба улыбнулись. Медсестра собрала стекло, унесла посуду и, пожелав хорошего вечера, удалилась. В ожидании приезда родителей я остался наедине со своими мыслями, но на этот раз я уже знал всё, мне принадлежащее. Помнил детство, отца, мать, свою непоседливую сестричку Ребекку, которую очень люблю. Друзей, учебу в медицинском, бывшую девушку, Христину, которая до событий последнего года виделась мне женой и матерью моих будущих детей. Помнил до мельчайших подробностей аномалии последнего года жизни, которые так сильно повлияли на меня и мое мировоззрение. Теперь в палате был я, полноценный, без прорех в памяти и домыслов, имеющий багаж знаний и желающий взять их с собой в дальнейшую жизнь. Я с нетерпением ждал приезда родителей.

* * *

      Наконец дверь открылась, и в палату торопливо вошла мама. Увидев меня, она замедлила шаг и принялась испытующе в меня вглядываться.

      – Да я это, я! Брось оценивать меня своим взглядом профессионального банкира! – сразу же выпалил я.

      На пороге показался взволнованный отец, а мать уже, расплывшись в довольной улыбке, ринулась в мои объятия.

      – О Петра, как мы волновались! Операция была такая сложная – хорошо, что доктор Шмидт согласился ее провести!

      Не в силах вынести трогательность момента, отец попытался сделать обстановку более сухой и прервать поток маминых излияний.

      – Тереза, ты слишком всё преувеличиваешь, не давай повода для ненужных волнений.

      Отец подошел ко мне и обнял. Я понял, что сказанное матерью – отнюдь не преувеличение. Отец всегда был скуп на одобрение, поддержку и излишнюю похвалу. Нужно было пересечь океан, чтобы получить от него рукопожатие, а объятия говорили о том, что всё, читаемое по маме без труда, им переживалось внутри намного сильней.

      – Как ты? – спросил он.

      Сейчас здесь был уже не тот помятый, уставший человек, которого я видел четыре дня назад в больничном холле. Гладко выбрит, опрятен, спокоен и уверен в себе – таким я помнил его с детства, таким он был и сейчас. Мама же, напротив, выглядела ещё более уставшей, казалось, что всё это время она провела на диване возле палаты в тревогах за меня. Я вообще не понимаю, как память, какое-то серое невзрачное вещество, имеет право обращаться с людьми так, как поступила

Скачать книгу