LITMIR.BIZ

      – Ты что, с ума сошёл! – накинулся на своего зама после собрания шестидесятилетний глава профкома. – Тебе что, плохо живётся, не хватает чего-то? Ведь жирный довесок к своей основной зарплате имеешь за работенку непыльную, плюс льготы разные… Чего рыпаешься?

      – А по-вашему, Фёдор Кузьмич, это нормально, что, работая на одного работодателя, московский сварщик получает в несколько раз меньше своего коллеги из страны «третьего мира»? И с переработками надо разобраться: почему дополнительные часы и смены у нас на заводе не оплачиваются по льготным тарифам, как это прописано в Трудовом кодексе? Что же мы за профсоюз, если плюём на интересы рядовых членов организации?..

      Ессеев с враждебным изумлением взирал на своего молодого зама. Опытный аппаратчик, закалённый в номенклатурных войнах и знающий истинную цену разговорам об интересах народа и социальной справедливости, не мог понять, как проглядел в этом парне опасного соперника. «Смотри-ка, как ловко повернул! – говорил себе глава профкома, разглядывая внезапно прорезавшегося конкурента. – Выходит, ты такой весь из себя бескомпромиссный борец за идею, искренне печёшься об интересах трудящихся… А я вроде как заплесневелый ретроград получаюсь, хлебаю из привилегированного корыта, и на народ мне плевать. А значит, гнать меня в шею из председателей к такой-то матери, а тебя – на моё место. Не-ет, парень! Врёшь! Такую рокировочку со мной не проведёшь».

      Быстро просчитав ситуацию, после коротких колебаний глава профкома принял сторону Дымова и согласился противостоять администрации. С момента того самого разговора крепкая коренастая фигура Фёдора Кузьмича на всех собраниях и планёрках находилась рядом с фигурой Дымова. И если заводской доктор стал знаменем и душою борьбы, то председатель профкома олицетворял теперь опыт и прогрессивную гибкость убеждений. Коллектив предприятия впервые зауважал своего профсоюзного вожака.