LITMIR.BIZ

      Матвей сидел в окопе и грыз каменный сухарь. Несмотря на усталость, постоянно мучил голод. Он особенно ощущался на морозе. С начала войны количество еды все уменьшалось и уменьшалось. А здесь, на передовой, при общей неразберихе, поесть удавалось вообще каким-то чудом. Хорошо, что у них в роте старшина был уж очень бывалый. Он выбил у интенданта для своей роты паек на пять дней. Хотел на семь, но выбил только на пять. Не хотелось этой тыловой крысе и столько давать продовольствия. Знал он наверняка, что скоро бой начнется. А уж как на мертвых душах сэкономить – тыловик тут собаку съел. Старшина тоже, конечно же, знал об этих гешефтах, поэтому радовался и тому, что удалось раздобыть. Паек на пять дней составлял:

      – Селедка, довольная крупная, в количестве трех штук. Она была не соленая, как привык видеть Матвей, а копченая. Вкусная, зараза. Если бы это было возможно, Матвей сразу мог их съесть.

      Семь ржаных сухарей.

      Чтоб вы поняли, много это или мало, попробую объяснить размер этих продуктов. Представьте себе буханку ржаного хлеба. Разрежьте ее поперек, а после отрежьте ломтик хлеба, толщиной в один сантиметр. Так вот, когда вы его высушите, – то и получится один стандартный сухарь. А еще выдали сахар. Но не наш рафинад, а американский – в количестве 25 штук. Почему американский? А потому, что он почти в два раза меньше русского, а количество неизменно – 25 шт. Вот, собственно говоря, и весь паек.

      Как ни хотелось Матвею кушать, но старшина объяснил ему:

      – Все-то не ешьте сразу. Во-первых, при ранении хуже будет, да и после есть еще больше захочется.

      Учился Матвей в школе хорошо, так что сразу вычислил, что в день можно съедать не больше 0,7 селедки, сухаря чуть больше одного и сахара пять кусочков. Вот и вся недолга. Много это или мало для парней – молодых, здоровых, еще растущих организмов? Ясно было всем, что все живут впроголодь, и они тоже не исключение.

      Матвей был в каком-то забытьи. От монотонной работы ломило все тело. А еще было холодно. Рядом был блиндаж, и Матвей слышал, как радист все выкрикивал свой позывной. Вероятно, связи не было и он, монотонно повторял:

      – Ромашка! Ромашка! Я колос! Ответьте!

      С утра небо было затянуто тучами, мела поземка. Но вдруг стало светлеть и появилось солнышко. Из забытья Матвея вывело далекое, на пределе слышимости, жужжание мотора. Слух у Матвея был почище любого прибора. Гудение моторов нарастало, когда послышалась команда:

      – Воздух! Всем в укрытия!

      Небо, еще недавно совсем чистое и голубое, стало темным-темно. На очень большой высоте ряд за рядом летели немецкие самолеты. Их было очень много. Матвей лежал на дне окопа, на спине и смотрел, с ужасом, невольно считая колонны пролетавших над ним самолетов.

      – В сторону Каширы летят.

      Где-то далеко ударили орудия, и небо осветилось вспышками разрывов.

      – А вот эти уже по наши души. Мать его…

      Из пролетавших в вышине колонн стали отделяться и камнем

Скачать книгу