LITMIR.BIZ

Скачать книгу

она стряхивала с себя гроздьями, то легко бы поставила точку в этой сногсшибательной гонке танго, но это был патриарх семейства, его гроза и опора, и она боялась прогневить его непочтением, а семейство и Сергея оскорбить неуважением к их прародителю. Чем Варфоломей Елизарович и пользовался, впрочем, не думая, что пользуется, а воспринимая, как должное, пока не восстало само семейство.

      – Папа! У тебя же сердце! – взмолилась дочь.

      – Не мешайте, когда человеку хорошо! – протрубил тот победно.

      – Слишком хорошо – тоже плохо! – резонно осёк его Сергей Варфоломеевич и с удовольствием садиста выключил, прямо на полутакте, проигрыватель.

      – Ты что?! – чуть не упал разъяренный Турков-Истомин, но его подхватили под руки, усадили в кресло, подали прохладительного крюшону.

      Элена хотела ускользнуть с семейного пира, грозившего превратиться в разборку, но куда там: Турков-Истомин-старший схватил её за руку и не отпускал. Так и держал – одной рукой её руку, бело-сахарную, другой стакан с красным газированным крюшоном, который он изредка отхлёбывал большими глотками, и от него красными делались его круто изломленные губы. Элена сдалась и присела на ручку кресла.

      – Умница, – одобрил он её в головокружительном счастье. Отпил ещё крюшону и сделал ей ручкой, дескать, поди сюда.

      Элена наклонилась, и неожиданно Варфоломей Елизарович оказался в шатре её медно-золотых волос, наполненном дразнящим запахом разгоряченного женского тела и пряных переигравших духов. Он хотел ей что-то сказать, даже пусть слова из классиков, нежней и суеверней,… да запах этот волною перехватил дыханье, и Варфоломей Елизарович захрипел, уронил крюшон, схватился за грудь. Крюшон уронил, стакан разбил, а руку Элены не отпустил.

      – Папе плохо! – бодро крикнул Сергей Варфоломеевич.

      Но к нему уже бежала Елизавета Сергеевна с каплями.

      Приехала скорая. Руку Элены с трудом освободили из спаянных на её запястье пальцев Варфоломея Елизаровича.

      А он шёл с ней по ромашковому полю. Светило солнце, щебетали птицы. На Элене было длинное воздушное платье и фата. Она смеялась, но смеха он не слышал. Подхватил её на руки и понёс: да она же легкая, как балерина! И взмахнув руками, как балерина в «Лебедином озере», она вырвалась и побежала по полю, невесомо, почти воспаряя. Он – за ней. Она – подбрасывая в воздух охапки ромашек, ромашки разлетались и медленно падали, будто снежные хлопья.

      Варфоломей Елизарович уже не помнил, как его звали, да и зачем эта бюрократия человеку, лёгкому, прозрачному? Ему нужно догнать бегущую по ромашковому полю. То ли волосы, то ли фата касаются его лица, он пытается схватить, но рука проходит сквозь них, как сквозь облако. Свет, ослепительный свет заливает всё кругом, и какая легкость, и что за счастье!

      Как никогда в жизни.

      ***

      24 часа из жизни Агаты Кристи

      эссе-новелла

Скачать книгу