Хроники крылатых. Книга первая. Йэндум - Ева Лэссер

Скачать книгу

округ нет ничего кроме тумана, он обволакивает тело, лезет в рот, в нос, в глаза… Она долго падает, она летит, пока ей не делается настолько тоскливо, что в горле встает ком. В желудке, чем-то холодным и скользким, сворачивается тревога. Дарин захлебывается страхом, но очнуться может, только окончательно утонув в нем. Смесь из этих эмоций делает ее утро ненастоящим, нереальным, будто сам воздух выкрашен в холодные тона.

      Дарин редко снились сны, а этот крутился в голове как на повторе. После очередного кошмара, она просыпалась на рассвете, и пока мир медленно возвращался на положенное место, чувствовала только капли холодного пота, ползущие вниз по вискам. Дарин не могла отделаться от ощущения, что тот туман просочился из сна, пролез в реальность вместе с ее сознанием и стелется по полу, по кровати, обнимает ее тело сырым коконом.

      Пятый раз подряд она падает, и тонет в страхе. Дарин знала, что спит, но и проснуться не могла. Это один из тех жестоких кошмаров, когда не можешь даже кричать, только задыхаться, широко раскрывая рот. А в это утро, после пятого падения, все настойчивей становится желание воплотить сон в реальности. Оно томило и давило на ребра, скручивало и путало мысли, заставляло задирать голову и смотреть на высокие здания, рассеянно размышлять о всяких возможностях.

      Дарин не была суеверна. Она не верила, что сны могут предсказывать будущее, не верила, что они сбываются. Сновидения – это отголоски наших желаний, страхов, надежд, подавляемых нами, когда мы бодрствуем. Но стоит расслабиться, забыться сном и чувства, раньше скрытые даже от нас самих, лезут наружу. Отражением каких ее переживаний являлся этот сон, Дарин не знала.

      Но она точно знала одно – если бы не будильник, добросовестно заверещавший ровно в пять утра, сегодняшнее падение затянулось бы надолго. И кто знает, проснулась бы она этим утром вообще? Дарин лежала поперек постели, в крепких тисках перекрученной на груди футболки, свесив голову с кровати, отчего болела шея. Почему-то, именно в такой позе Дарин просыпалась в последнее время, хотя обычно спала очень спокойно, редко переворачиваясь на другой бок. И первое, что она видела, разлепив веки поутру – холодное предрассветное небо, светящееся между двумя темно-черничными этажками. Одеяло, подушка и даже простынь неживописной кучей валялись на полу. В комнате, в квартире, да во всем городе повисла оглушающая тишина. Можно было включить радио, обычно Дарин так и делала, но сегодня не было настроения. Тишина дарит покой. Через пару часов город загудит, и этот гул будет отдаваться у нее в голове, нервируя и подтачивая самообладание, но сейчас город мертв и тих. А тишина эта – прекрасна, прекрасна, потому что исчезли шепот и гулкий звон, что преследовали ее во сне.

      Чем можно было заняться в пять утра, если нет шанса заснуть обратно? Посмотреть телевизор? Почитать книгу? Довольно неплохие варианты, только телевизор стоял в углу гостиной с не размотанными проводами, он стоял так около трех месяцев, а коробки с книгами покоились на полу в прихожей.

      Предрассветные сумерки самое ужасное время суток и Дарин считала, что в целях сохранения психического здоровья граждан, власти обязаны ввести комендантский час с четырех до семи утра. Ну, а когда ни одно из доступных в это время развлечений не доступно, остается только любимая работа. Ну и пусть, что слишком рано – времяпрепровождение в одиночестве Дарин не прельщало. В последнее время она не могла выносить своего общества дольше одного вечера.

      Осень в этом году была сухой и теплой. Несмотря на то, что уже середина октября, дождей почти не было. Дарин нравилась осень, и в особенности октябрь. Сентябрь еще дышал летом и не считался ею за полноценную осень, так же как промерзший до костей ноябрь. Октябрь – золотая середина, когда деревья уже сменили цвета с однотипных зеленых оттенков на пестрые, насыщенные красные, желтые, коричневые. И солнце октября светило совсем не так как светила других месяцев. Оно не утомляло липким жаром, и не сквозило холодным ультрафиолетом. Свет октябрьского солнца был легким и прозрачным. Он напоминал о тепле, хотя толком и не грел.

      Большой цветочный магазин, в котором работала Дарин, находился на краю небольшой площади. Площадь, носящая гордое имя давно почившего полководца, обособлялась от остального города высокими тополями, и имела всего одну широкую аллею так же окруженную деревьями – каштанами.

      Площадь – часть истории города, с ней связано немало знаменательных дат, так же она – излюбленное место туристов, следовательно, здесь полно заведений, что необходимы любому туристу: кафе, сувенирных, цветочных магазинов, есть даже старейшая в городе барахолка. И это не считая разномастных ларьков продающих все от ваксы и мышьяка до ювелирных изделий, которые: «Какая медь?! Клянусь, настоящие! От тети достались, да простит Господь ее грехи…»

      Дарин шла по аллее к магазину «Элайза», на ходу отмечая метаморфозы, происходящие с миром с приходом рассвета. Солнце сейчас было сонным и висело совсем низко, но Дарин знала, что еще пара часов и оно, набравшись бодрости, начнет хулиганить. Лучи света, проникая сквозь кроны деревьев, окрасятся в различные оттенки, подобно каплям воды, скатившимся по акварельной

Скачать книгу