СКЛАД - Виктория Беломлинская

Скачать книгу

в этих Богом забытых местах.

      Я никогда не написала о селе, в котором ополоумевшие от нищеты люди не рыли ямы для сортира, а растущую вверх кучу говна загораживали лишь с трех сторон – со стороны глядящей в поле предоставляя свободный выход зловонью. Я не написала о том, как из года в год в этом селе мрут дети от дизентерии, а последний фельдшер повесился – предпоследний сбежал – и теперь стоит заколоченный медпункт, тем только и примечательный, что памятью о висельнике. Я не написала о повально безграмотных мужиках, что ставили в моей платежной ведомости кресты вместо подписи: о том, как мне напоказ проводил среди них беседу бригадир – молодой, судя по еще не сношенным галифе, недавно отслуживший.

      – А вот и правильно сказал наш председатель, – назидал он мужиков, покачивая грязной ногой в домашней тапочке без задника. – Нет мордве света и не будет! Не заслужила! Потому, как своего героя не вырастила! Вот чуваши вырастили своего героя – теперя им вся привилегия выйдет…

      Имелся виду чуваш – космонавт Андриан Николаев.

      Многое осталось за пределами небольшого рассказа. Он кончался тем, что слепой аккордеонист говорит упившейся в усмерть за длинную дорогу бабе: «Вставай, я доведу тебя…» К навстречу закатному солнцу уходит вдаль, твердо ступая по пыльной дороге, слепец, а рядом, цепляясь за него, семенит, спотыкается, кое-как ковыляет на распухших ногах пьянчужка…

      Конечно, я знала, что ни этот рассказ, ни другие, раньше написанные, ни повесть «Сила» никто печатать не будет. И это меня не слишком огорчало.

      Написано еще было мало, еще очень остро ощущалось что могу и должна писать лучше, а главное – вокруг меня было много поэтов, прозаиков, избравших своим поприщем «вторую литературную действительность». Огорчало лишь то, что и в этой «второй действительности» мне никак не удавалось о себе заявить – вот она я!

      Время от времени по-дурацки кокетничая, я говорила кому-нибудь из своих литературных приятелей: «А знаешь, я тоже пишу…»

      И всегда в ответ слышала одно и то же: высокомерное, снисходительное, иногда раздраженное, но одно и то же: «Ну, пиши-пиши, писать никому не запрещается…» Один только оказался оригинальней прочих:

      – Писать, – сказал он мне, – не в жопе чесать, – и заткнул мой рот поцелуем. Потом, слегка отдышавшись, задумчиво добавил, – впрочем, руки-ноги есть – пиши…

      Юрий Маркович однажды спросил меня: «Вика, что вы такое в жизни натворили, что мне никто не хочет поверить, что вы талантливая писательница?»

      Но это уже было много позже. А пока я продолжала писать и одновременно творить то самое – просто жить: лаяться в очередях, суетливо, всегда наспех исполнять множество своих домашних обязанностей, вырвавшись из дома впадать в неистовое веселье, утверждая за собой славу эксцентричной раскованной особы. Постоянные болезни мамы и дочки вынудили меня оставить работу,

Скачать книгу