LITMIR.BIZ

      И наступил долгожданный понедельник. Мучимый любовным томлением, Леонард начал собираться в гости за два часа. Отпаренный и отглаженный мундир сидел на нем, как влитой. Усы, завитые и закрепленные воском, смотрелись багинетами. Сапоги исступленно сияли, как будто в них был собственный источник света. Смазанные специальной помадой волосы – тоже. Над пробором Данила колдовал минут сорок, укладывая волосок к волоску. А из носу волосы были, наоборот, безжалостно повыдерганы пинцетом! Сам нос, покрасневший после сей экзекуции, пришлось припудрить. Посмотревшись напоследок в зеркало, и оставшись довольным своей внешностью, поручик взял букет хризантем, потрогал коробочку с подарком в потайном кармане, перекрестился на икону Богородицы Всех Скорбящих Радость, и вышел на улицу, где поджидал его уже Емельян.

      – На Тверскую! – скомандовал Леонард.

      По дороге кобыла остановилась оправиться. Когда прибыли на место, седок сделал заявление, от которого Емелю бросило в дрожь:

      – Ты, любезный, ближе к вечеру кобыле клизму поставь, дабы подобного конфуза перед дамою не приключилось!

      – Дак, Ваше благородие… – попытался трепыхнуться извозчик, но Орлов, сверкнув очами, гаркнул:

      – Не рассуждать!

      Когда он покинул экипаж, Емельян заскрежетал зубами от возмущения. «Експлуататор! Самодур! Угнетатель!» – кипел его разум возмущенный, – «Клизьму кобыле – это не издевательство ли? Мало того, что с мылом её мою, ещё и клизьму, за те же деньги! Да самому тебе клизьму трехведерную!»

      Но деваться было некуда, и он, вздыхая, поехал в аптеку покупать каучуковое чудо медицины.