Вельяминовы. Время бури. Часть вторая. Том четвертый - Нелли Шульман

Скачать книгу

со скованными руками:

      – Из соображений безопасности, – небрежно добавил фон Рабе, – возможны эксцессы, демонстративное поведение… – на допросах наручники не снимали.

      Петр вспомнил о немце, внизу:

      – Слабак. Социал-демократ, коммунисты крепче держатся. Когда мы вернем себе Россию, то расстреляем всех комиссаров. Или повесим, прилюдно, на Красной площади… – до войны Петр не занимался работой в Берлине. Он знал только имена Корсиканца и Старшины, и сразу выдал агентов фон Рабе. Остальных членов группы нашло гестапо.

      По словам его светлости, работа длилась всю осень:

      – Через две недели предателей гильотинируют, – заметил герр Максимилиан, – я вас возьму на казнь, в тюрьме Плетцензее. В СССР, насколько я знаю, гильотину не используют…

      Петр покачал головой:

      – Только расстрелы. Но мы восстановим повешение, как при невинно убиенном царе, мученике… – Петр кивнул надзирательнице: «Можете нас оставить».

      У Бронниковой были большие, голубые глаза. Она хмуро сказала, на плохом немецком языке:

      – Я не говорю по-немецки, и ничего… – прервав ее, Петр обаятельно улыбнулся:

      – Не затрудняйтесь, Надежда Ивановна. Мы с вами объяснимся на родном, русском языке… – сержант Бронникова смерила его презрительным взглядом:

      – Эмигрант, что ли? Продался Гитлеру за пайку? – девушка сочно, витиевато выругалась. Петр даже вздрогнул:

      – Коммунистическое воспитание. Где видано, чтобы женщина так себя вела? Даже Кукушка не материлась, а она всю гражданскую войну прошла… – во взгляде Бронниковой Петр уловил то выражение, которое иногда видел у жены.

      Он убеждал себя:

      – Померещилось. Тонечка меня любит. Она нежный, деликатный человек, мать моего сына… – Петр даже не мог подобрать нужного слова:

      – Не презрение, нет. Кукушка похоже на меня смотрела, на Лубянке. Брезгливо… – он попытался сказать:

      – Надежда Ивановна, мое происхождение совершенно неважно. Я здесь по поручению будущего офицерского корпуса новой русской армии. Нам понадобятся врачи, медсестры. Вы… – Петр не успел отстраниться. Плевок пополз по щеке, стекая на серо-зеленый, эсэсовский китель:

      – Тварь, – тихо сказала Бронникова, – я видела, что вы делали под Харьковом, проклятые палачи. Тебя повесят, а я приду плюнуть на твой труп, мерзавец. Прекрати говорить по-русски, ты недостоин родного языка… – Петр видел перед собой не Бронникову, а надменное лицо Кукушки, искривленные губы Тонечки:

      – Они думали, что я ничтожество… – Петр поднялся, – они меня ни в грош, ни ставили. Даже для жида Эйтингона, я был плебеем, выросшим в детском доме, без рода, без племени. Она не смеет со мной так разговаривать, комсомольская подстилка… – девушка не успела поднять руки, не смогла закрыть лицо. Он хлестал ее по щекам, из носа лилась кровь, губы распухли:

      – Сука, сука проклятая… – Петр дернул ее за короткие

Скачать книгу