LITMIR.BIZ

      Проект декрета вызвал бурю негодования у верующих. Ответ на него в Совет народных комиссаров, пока еще не успевший покинуть Петроград, чтобы поселиться навсегда в Москве, направил 6 января 1918 года митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин:

      «В газетах «Дело Народа» за 31 декабря минувшего 1917 года и в других был напечатан рассмотренный Советом народных комиссаров проект декрета по вопросам отделения Церкви от государства. Осуществление этого проекта угрожает большим горем и страданиями православному русскому народу. Вполне естественно, как только православные жители города Петрограда узнали об этом, стали сильно волноваться. Волнения могут принять силу стихийных движений. Вера, горячее настроение искреннего сердца, затронутые в своих святых переживаниях, не могут замкнуться только во внутреннем страдании. Оно рвется наружу и может вылиться в бурных движениях и привести к очень тяжелым последствиям. Никакая власть не сможет удержать его. Я, конечно, уверен, что всякая власть в России печется только о благе русского народа и не желает ничего делать такого, что бы вело к горю и бедам громадную часть его. Считаю своим нравственным долгом сказать людям, стоящим в настоящее время у власти, предупредить их, чтобы они не приводили в исполнение предполагаемого проекта декрета об отобрании церковного достояния. Православный русский народ никогда не допускал подобных посягательств на его святые храмы. И ко многим другим страданиям не нужно прибавлять новых. Думаю, что этот мой голос будет услышан и православные останутся со всеми их правами чадами Церкви Христовой».

      Голос митрополита Вениамина был услышан Лениным, но надежд владыки председатель СНК не оправдал, начертав на его письме: «Очень прошу коллегию при комиссариате юстиции поспешить разработкой декрета об отделении церкви от государства».

      И уже на следующий день, когда нарком Коллонтай арестовала банковские счета на содержание церквей и духовенства, на столе Ленина лежал готовый «Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах», подготовленный юристом-атеистом М. Рейснером.

      Совесть – чувство, побуждающее к истине, нравственное чутье добра и зла – объявлялась свободной. От чего? От Бога? Любви? Чести? На Руси говаривали: совесть мучит, снедает, убивает. Знали угрызения совести. Но свободу? Над ней разве что в поговорках посмеивались: «У него совесть – мешок, что хошь положи».

      Кремлевские стилисты не покривили бы душой, дай декрету более точное название, дабы не возникали кривотолки: «Свобода от совести».

      Церковь перестала быть хозяином не только своих школ, земель, типографий, но и богослужебных книг, святых икон и святых престолов. Монахов теперь можно гнать из келий, ведь келия стала государственной собственностью, молящихся – из храмов, увечных – из богаделен. Государство разрешало себе «конфисковывать», то есть грабить веками накапливаемое церковное достояние. Священникам предписано заключать повторно церковные браки даже при отсутствии

Скачать книгу