В городе Кагановиче. Разные истории - Виктор Лензон

Скачать книгу

Лайма не была эгоисткой. Обычно собаки при всей любви к хозяину всё же очень рефлексируют на еду. Их надо не просто кормить, но поощрять кормом. Удивительное дело – Лайма всегда ела у меня словно нехотя. Наоборот, искала случай, чтобы самой что-нибудь мне принести. Как-то по весне, в начале апреля, когда на дороге ещё лежал снег, я, открывая сезон, стал кликать Лайму, чтобы покормить собаку косточками её любимой курятины. Лайма возникла внезапно, чёрная, мощная и стремительная. В зубах у неё был большущий заяц, которого она радостно бросила к моим ногам – на, ешь!

      Благородство и преданность Лаймы стали невольной причиной трагического эпизода с её участием. Как она, свободная собака, могла доказать свою свободную любовь к избранному ей дачнику? Бездумным тявканьем и верчением хвоста? Нет, только делом самостоятельной личности, коим для неё был бескорыстный дар добычи. А было так. Гуляли, как всегда, возле грибов на берёзовой полянке вблизи дачных участков. На беду там же отдыхала пожилая женщина с маленькой собачонкой. Придерживая одной рукой собачонку у груди, другой она собирала колокольчики.

      Лайма идиллии не поняла. В мгновение она повалила женщину на землю, вырвала собачку и полуживую аккуратно положила около меня. Это был поступок. Жестокий и не вписывающийся ни в какие рамки дачной жизни. Но для собаки, не ведающей о человеческих взаимоотношениях, это был поступок действенной преданности.

      Что я должен был сказать ей?.. Я промолчал, но, видимо, так выразительно, что Лайма больше никогда не появлялась на моём

      крыльце.

      Говорят, следующей зимой её убили жировские мужики после того как она задрала местную козу.

      Жирово, Володино, Игнатьево – три сросшихся деревни, скопившиеся возле церкви Георгия Победоносца, недалеко от нашего СТ. Во времена первичного садового строительства многие будущие хозяева садовых участков, летом, с семьями, снимали там кто пол, кто четверть дома, чтоб жить неподалёку от будущего сада. Не были исключением и мои соседи слева Их сын, Мишка Закомолдин, одногодка, был моим приятелем. Да все мы были приятели, до истории с «делом садоводов, Шейниной и Цвей». Мишкин отец был человеком буйного нрава и, как настоящий садовод, не чурался военной хитрости. Забрасывая наш участок шариками хлеба с мышьяком, он таким образом надеялся остановить мышей-полёвок на дальних подступах к своим владениям. Ну, уж а если кто на дороге, поблизости от его владений, жёг костёр, он выбегал с ружьём или топором, что под руку попадалось, с явным намерением наказать потенциального врага. Однако ж этот большевик обладал некоторыми творческими способностями. Во время работы в саду он постоянно пел русские революционные песни типа «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперёд» или «Слушай, товарищ, война началася». К тому же он был художник. Даже выстроил в сторону нашего дома что-то вроде мансарды, значение которой поначалу было непонятно. Только когда мы увидели в той самой стенгазете «Садовод» рисунок, озаглавленный

Скачать книгу