LITMIR.BIZ

Скачать книгу

по сути своей уместный для их разговора, заставил сердце Пертинакса болезненно сжаться. Старик призадумался.

      – Наверное, что-то вроде – «Раб отечества, хотел быть добрым».

      – А я сегодня был на Аппиевой дороге и видел такую эпитафию на раба: «Был мил своим товарищам по рабству», – заметил Валериан.

      – Тогда давай выпьем за них, хоть они и не граждане Рима. – Друзья выпили и помолчали. – Ну, что же, наша беседа затянулась. Пора нам на покой, – сказал Пертинакс, сдерживая зевоту, и сладко потянулся.

      Император не допускал, чтобы сенаторы сами являлись к нему в дни своих пленарных заседаний, и взял за правило лично посещать сенат. Даже по прошествии трех месяцев Пертинакс продолжал себя чувствовать в Курии по-прежнему больше префектом города, старался не отказывать никому в общении и держался почтительно не только с малознакомыми сенаторами, но даже с Фальконом и Летом, которые, как ему стало известно, плели против него интриги, стараясь очернить заметные успехи императора на государственном поприще. Пертинаксу по душевной доброте и в голову не приходило воспользоваться своим законным правом и обвинить их в оскорблении величия. Он на всё смотрел снисходительно, хотя недовольство преторианцев, вызванное утерей прав на грабежи и насилие в городе, стало приобретать угрожающий характер.

      За четыре дня до апрельских календ наконец установилась прекрасная весенняя погода, теплая и безветренная. Дополнительная преторианская когорта, вызванная во дворец для несения службы, получила приказ возвращаться в лагерь. Причиной тому было неблагоприятное знамение при жертвоприношении и отмена Пертинаксом своего выхода в Атеней, где он намеревался послушать выступление поэта. Император вызвал к себе Эклекта и сообщил ему, что хотел бы побыть наедине с собой в перистиле Дворца. Произнеся слова «Наедине с собой», Пертинакс невольно вспомнил Марка Аврелия, порой в минуты отдыха учившего его, как находить согласие со своей душой. Однажды Марк спросил Пертинакса, долго смотревшего на огонь костра:

      – Послушай, Гельвий! Что ищешь ты, делая добро людям?

      – Не знаю.

      – И всё же?

      – Марк, я воин, а не философ!

      – И всё-таки скажи!

      – Я преклоняюсь перед стоиками, но, как и все, предпочитаю быть эпикурейцем.

      – Почему?

      – Я ищу человеческое счастье, пытаюсь освободиться от страха смерти и суеверий. Для меня не безразлична внешняя женская красота. Женщина – это великое удовольствие. А еще я хочу быть богатым. Творя добро людям, я делаю это ради тебя, Марк. Я хочу, чтобы ты это знал, и, если тебя не станет, я вряд ли буду бескорыстен.

      – Благодарю тебя, что сказал правду, – после паузы произнес Марк Аврелий и обнял его….

      Пертинакс не присел ни на минуту, он долгое время ходил вокруг фонтана и слушал пение птиц. Его разум тревожило необъяснимое чувство беспокойства. «Ну как такое может быть, – удивлялся встревоженный император, – в жертвенном животном не нашли сердца! Какую я мог совершить

Скачать книгу