Скачать книгу

его особым толстым ключом, и сразу же на тумбочке появилась коробочка с колотым сахаром и пачка печенья, на которой был нарисован красноармеец на посту. Печенье так и называлось – «На посту» и по вкусу напоминало казенные сухари, хотя и было значительно мягче.

      – Э-э-эх! – вздохнул, кусая печенье, комсомолец и мотнул головой, словно хотел что-то душевное сказать.

      – Трудно? – спросил Добрынин, уловив что-то знакомое в этом вздохе.

      – Да-а-а, – протянул Цыбульник. – Нелегко.

      – Ну а какие здесь трудности?

      – Разные, – ответил комсомолец. – В основном, конечно, это трудность работы с местным населением. Они ж дикие. По-человечески, по-русски, только двое говорят, из них один шаман – местный поп, а значит враг рабочего класса, а второй – просто вылитый предатель. А остальные – забитые необразованные люди и почти все – воры!

      – Да-а-а… – протянул в свою очередь Добрынин, понимая Цыбульника и вспоминая о своем родном колхозе, в котором, правда, по-русски говорили все.

      – Я здесь уже второй год, – после очередного вздоха, продолжил комсомолец. – А сколько уже сделал! Просто не верится! Составил карту вредных мест, заменил двух идолов…

      – Чего? – переспросил Добрынин.

      – А-а, – тот махнул рукой. – По дороге в город покажу, объяснить это трудно. Бери сахар, только Кривицкому о сахаре не говори!

      – А что – отберет? – поинтересовался Добрынин.

      – Конечно, отберет. – Цыбульник кивнул. – Шаман ужас как сахар любит. А он же теперь заместитель Кривицкого.

      – Как?! – воскликнул народный контролер. – Местный поп – заместитель у главного коммуниста города?!

      – Да, – сказал Цыбульник. – Ну а что делать? Второго коммуниста здесь на ближайшие тысячу километров нет. Ну приняли мы в партию три северных народа, ну тех, что здесь поблизости живут, но они же по-русски ни бум-бум, и кроме того все – воры. А шамана они все равно слушаются, что он им скажет, то и делают. Ну а говорит он им то, что Кривицкий ему скажет.

      – А-а-а, – понял Добрынин. – Значит, шаман – это представитель местной интеллигенции, на которую надо опираться?!

      – Да, точно! – подтвердил комсомолец добрынинскую мысль. – Представитель, но все равно сволочь! А сахар как любит! Ни одна лошадь так сахара не любит, как он!

      Упоминание о лошади заставило Добрынина убрать с лица улыбку. Вспомнился теперь народному контролеру конь Григорий, глупо и незаслуженно погибший в снегах этого жестокого Севера.

      – Так что лучше при нем и не говорить о сахаре.

      – А ты сюда откуда приехал? – спросил комсомольца Добрынин, все еще находясь в размышлении о трагической судьбе коня.

      – Я? С Украины. С Житомирщины. Там у нас богатые земли! Не то, что здесь – куда ни плюнь – снег. Да ведь и не плюнешь по-нормальному!

      – А я из Манаенковской области… – сказал Добрынин. – У меня там жена осталась, двое ребятишек и пес.

      Дальше чай пили молча. Видно, каждый окунулся в свое прошлое и нежился мыслями

Скачать книгу