Банька по-чёрному. Бар-мицва. Банька по-чёрному. Рубеж. - Михаил Васильевич Федотов

Скачать книгу

подробности, которые могут его огорчить: все происходит из-за моей стариковской привычки подробно отвечать на вопросы. Но все, что я пишу, – это лишь ответ на вопрос, почему у меня не было бар-мицвы. В тот момент я, кстати, и не думал, что моя бар-мицва когда-нибудь состоится.

      Нас отогнали от края ямы и тех, кто был одет получше, заставили раздеться. У тети Мани была отличная шуба, и полицай ее снял. Полицаи ходили между нами и всех оглядывали. Мать стояла и плакала. А на руках у нее плакал маленький брат Люсик. Ему было полтора года, и он очень смешно научился болтать. Он смотрел в окно и говорил «флицы идут». Полицейский взял Люсика за ногу, подбросил в воздух и выстрелил.

      Я, кстати, вспомнил об этом, когда меня выставляли с полицейским из министерства внутренних дел, но я вообще не выношу полиции.

      Нас подвели к краю пропасти. Я помню, что мы все время держались с Исааком за руки. Он был старше меня на полтора года. «Был» – потому что это был последний день, когда Исаак действительно был старше. Через несколько часов мы станем ровесниками. Через год, когда в тринадцать лет меня подберет партизанский отряд, я стану старше Исаака лет на десять. В четырнадцать лет на меня будет объявлен всесоюзный розыск за самосуд над семьей полицаев, и с этого момента по возрасту нам будет уже никогда не сравняться.

      Исаак много плакал перед тем, как я уехал в Израиль. Он вообще часто плачет, мой старший брат Исаак. Сейчас звонит из Запорожья и спрашивает меня по телефону: «ехать или не ехать». Я советую ему погадать на ромашке, но двадцать восьмого марта 42 года Исааку было 13,5 взрослых лет, а мне щенячьих двенадцать.

      Когда немец со стеком поднял руку, Исаак дернул меня за руку и мы с ним первыми упали в ров. Раздались выстрелы, и на нас сверху стали падать люди. Противотанковые рвы в Запорожье рыли довольно глубокими, метра два, танк в них проваливался целиком. Мы лежали на самом дне, и очень скоро кругом стало темно. Но не ночь. Выстрелов было еще много. Полицаи ходили вдоль ямы и добивали раненых. Время остановилось, и сколько прошло часов, я не помнил. Сначала я пытался найти в яме мать, но Исаак сказал «не ищи». Он спросил меня: «Ты ранен?» И я сказал «нет». Мы лежали среди тел, пока совсем не стемнело. Я уже начинал задыхаться. И тогда он сказал «поползли». Вдоль всего рва росла прошлогодняя трава, сухостой, а по тропинке ходили немец и литовец. То в одну сторону, то в другую. Встречались и снова расходились в разные стороны. А на бугре несколько полицейских жгли костры и громко между собой разговаривали. Исаак шепотом объяснил мне, что мне нужно успеть пересечь тропинку, пока фашисты расходятся в разные стороны. И он уполз. А через несколько минут следом пополз я. Исаак уже исчез в бурьяне. На Украине такую траву называют сухим лопухом. Высотой, наверное, полметра. Бурьян начинался сразу за тропинкой. Я улучил момент, подтянулся на край канавы и замер. В этот момент немец неожиданно

Скачать книгу