Скоробогатов: с электрикой по жизни - Евгений Никоненко

Скачать книгу

и вымыли из нее драгоценный металл, который вскоре обменяли на боны.

      – Боны?

      – Да, такая валюта была в военные годы. Вернее, что-то вроде валюты. На эти боны можно было купить множество продуктов и товаров как первой необходимости, так и не первой. Однажды мать привезла домой целую завязанную в узел простынь вкуснейшего галетного печенья и, расстелив ее на столе, сказала нам: «Ешьте». Это был настоящий праздник! Мы с Юркой уплетали печенье до тех пор, пока не налопались и не съели все. А мама сидела поодаль на кровати и, улыбаясь, с любовью глядела на нас. Это было одно из самых ярких впечатлений тех лет, а, впрочем, и всего детства. Такие события были крайне редкими, а потому ценность их была велика.

      – А кто был тот второй человек? Который помог вам?

      – Лесник. Дело было зимой. Нашей холодной уральской зимой. С дровами было худо: средств на их закупку было мало, а топить нужно было, понятное дело, постоянно, ведь без дров зимой не прожить! Поэтому мама приняла решение самовольно нарубить в лесхозе дров. Но понятное дело, что такие вещи были недопустимы и являлись, по истине своей, все тем же воровством, но делать было нечего – дом нужно отапливать, печь нужно растапливать, чтобы приготовить что-нибудь скудное поесть. И поэтому маме не оставалось ничего другого, как самолично, под покровом ночи добывать в лесу драгоценное топливо. И спасибо тому леснику, который закрыл на это глаза, сославшись на то, что он, мол, ничего не видит и не слышит.

      В ту декабрьскую ночь был жуткий мороз, деревья едва не трещали от холода. На меня надели взрослый полушубок, подвязали веревкой, и мы отправились в лес. Луна, окаймлённая тем туманным ореолом, который бывает в морозную погоду, светила ярко, освещая всё вокруг. Мы шли в лес, освещённые лунным светом, по блестящему сотнями искр снегу, по колено утопая в сугробах. У нас была большая двуручная пила. Вот её-то мы и взяли. Для меня она была просто огромная! От холода мёрзли пальцы на ногах и руках, делая и без того тяжёлый процесс нарезки дров ещё более трудным, изматывающим. Я ревел. Слезы текли по моим щекам, едва не застывая на ледяном воздухе, они переполняли мой нос, стекали по глотке. Я ревел, но знал, что все, что мы делаем, жизненно необходимо, и, глядя на маму, которая, стиснув губы, молча пилила, понимал, что ей-то гораздо тяжелее, чем мне. Да, гораздо тяжелее. А поэтому я должен был собраться, точно так же стиснуть зубы и терпеть. Ведь я в доме самый старший из мужчин, а потому являюсь хозяином, следовательно, я, как и мать, должен служить примером стойкости и терпения для младшего брата и сестры.

      Привезя воз дров домой, мы, под покровом всё той же лунной ночи, таскали их в огород и закапывали в снег, пряча от всех. Чтобы никто не увидел, никто не донес. Наша тайна должна была оставаться тайной. Потом, в течение всей зимы мы потихоньку доставали их, пилили и топили дом. Они были сырые, но такова плата за секрет. Хранить дрова в поленнице очень опасно!

      Несмотря на войну,

Скачать книгу