LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Иван Тимофеич в молодые годы ровни себе по удали не знал. Одной рукой молодцов на снег скучать укладывал. Думал, и сын «надёжей» будет людям в ратном деле, а ему в трудном хозяйстве, да проклятый змей поперёк его мечты разлёгся.

      А на эту Масленицу ещё одна беда, как тяжкий воз с камнями, на Илью опрокинулась.

      Приходила к ним иногда тихая, застенчивая девочка Улита. Такая ласковая была – то сладкой земляники Илюше из лесу в лопушке принесёт, то орехов, а то просто так придёт и скажет ему чисто по-детски:

      – Я тебя, Илюша, жалеть пришла.

      – Ну жалей, жалей, – усмехнётся Илья.

      А Улита сядет рядом с ним на лавку, голову рукой по-бабьи подопрёт, губы подожмёт и молчит горестно. Илюшу жалеет. Потом встанет и скажет серьёзно-серьёзно, с верой:

      – Дай тебе Бог здоровья и силушки, Илюша. – И степенно, до самой земли ему в пояс поклонится.

      А косица-то её толстая всегда, как на грех, со спины через голову перекидывается и хлоп об пол!

      Всю серьёзность портила.

      Всегда после Улиты Илюшина душа будто от тёплого солнышка оттаивала, и не заметил, как стал ждать, когда ещё Улита жалеть придёт. Когда же она из девочки девушкой статной нежданно стала, чуть не выл от тоски, бедный.

      Ну вот, а на эту Масленицу пришли отец с матерью с шумного уличного веселья румяные, все в снегу и с порога Илюше, словно обухом по лбу:

      – Слыхал? Улита наша под венец нынче идёт!

      – Какая Улита? – не понял Илья.

      – Да какая ж ещё? Аль забыл, кто тебе землянику в лопушке приносил?

      – А… жених кто? – глухо спросил Илья.

      – Да с того берега какой-то. Говорят, рыжий да конопатый, будто клопами засиженный. Одно слово – непутёвый. Да они там все такие.

      – Кто ж меня теперь жалеть-то будет? – чуть слышно прошептал Илья.

      – Как кто? – ахнула мать. – А мы с отцом не в счёт? А Господь? Он всех любит.

      – Как же, «любит»!! – взревел вдруг Илья так страшно, что батюшка с матушкой, будто громом поражённые, на пол повалились. – Если Он меня так любит, за что же наказывает?! Двадцать лет я колода колодой! За какие грехи?! Если же Он без вины надо мной потешается, то и я Его из души вон вырву.

      И тут, безумец, бесом ослеплённый, рванул с себя крест нательный и что есть мочи в дверь швырнул.

      Испуганной ласточкой метнулся медный крестик с порванной бечёвкой и у самой двери вдруг замер в воздухе. Илья от этого чуда будто немой сделался, рот разевает, а слова в горле стоят. Оглянулся беспомощно на родителей своих, а они, сердечные, тихо, не шевелясь, на досках лежат, будто спящие.

      – Ах, Илья, Илья! Вот до чего ты в печали своей дошёл, – вдруг невесть откуда раздался тихий голос.

      – Кто здесь? – вздрогнул Илья.

      И тотчас в том месте, где его крестик неподвижно застыл, воздух стал нежно-белым, как облачко на небе, а из облачка этого мягко шагнул к Илье чудный, светлый образом незнакомец. Высокий, стройный, лицо молодое, безусое ещё и нежное, будто девичье. Глаза тёмные, глубокие и печальные-печальные. Такие только у святых на иконах

Скачать книгу