Скачать книгу

показала открытку и сказала, что, к сожалению, адресат умер. Но ей спокойно объяснили, что в заявлении отца были записаны несколько человек и не мог же он «взять их с собой»!

      Так мама в конце своей жизни получила пусть «хрущобку», пусть у чёрта на куличках, но всё-таки отдельную квартиру, в которой прожила свои последние 4 года.

      Однако возвращаюсь в раннее детство, когда мои родители ещё живы и мы вместе.

      Няньки

      Сколько помню сибирскую жизнь, у нас в доме всегда были няньки. Правда, «няньки» – это громко сказано, ибо они были кем-то вроде пушкинского Балды: «Нужен мне работник, повар, конюх и плотник», – так, кажется? Родители, помимо детей, ещё держали довольно большое хозяйство, без которого в то время трудно было прокормиться: у нас были корова, овцы, свинья, куры, огород. Сами родители очень много разъезжали по командировкам, а дети и хозяйство оставались бес присмотра. Вот и брали в дом прислугу: и за детьми присмотреть, и за скотиной, и за огородом, если нужно. «Няньками» были или престарелые старушки, или девочки 14–16 лет. Много их у нас перебывало, всех не упомнишь, но двух «нянек» до сих пор помню прекрасно.

* * *

      Однажды мама привела в дом ещё довольно крепкую старушку и объявила нам: «Вот, дети, это ваша новая няня».

      – «Какая ещё няня?! – возмутилась старушка. – Это у барских детей няньки да мамки, а они не барские дети. Я Павловна! Понятно? Как меня зовут?»

      – «Понятно, – ответили мы (Генка, Женька и я), – Баловна…»

      Так у нас поселилась «Баловна». Старушка была очень суровая, но вскоре мы в ней души не чаяли.

      Нас с Женькой Баловна каждое утро отводила в сад (или в ясли?). Приведёт туда, а я там оставаться не хочу и по своему обыкновению начинаю орать. Баловна никогда не оставляла меня в таком состоянии, но успокаивала преоригинальнейшим образом. «Орёшь? – спрашивала она меня. – Ну, ори, ори. Вон, видишь, стол стоит? Я сейчас на него лягу и начну рукава жевать. Сначала у себя отжую, потом у тебя, а потом у всех подряд начну жевать». Услышав такое, я в ужасе замирала, вытирала слёзы и начинала её уговаривать: «Не надо, Баловна, не жуй. Я больше не буду. А вечером ты за нами придёшь?» – «Куда мне от вас, окаянных, деться!» – говорила Баловна и со спокойной душой уходила домой.

      Вечером дома Генка на правах старшего начинал канючить: «Баловна, дай пряничка или конфетку. Ну, Баловна, дай нам пряничка или конфетку…»

      – Где я вам возьму? Нету.

      – А ты к приказчику сходи (так Баловна называла продавца в сельпо).

      – Ладно, – говорила Баловна, – схожу.

      Надевала свой рабочий халатик и шла в хлев к скотине. Доила корову. Задавала корм ей и остальной живности, а потом возвращалась домой.

      – Ну, что, Баловна, дал приказчик гостинцев? – вопрошал Генка.

      – Дал, сволочь, – отвечала Баловна, – уж как я просила его, как умоляла: дай ребятам по нескольку пряничков и конфеток! Нет, паразит, дал только по одному пряничку и по одной конфетке (карамельке).

      – Да ладно,

Скачать книгу