LITMIR.BIZ

      Теплый ветер несущий глубокий запах степных трав мягким язычком поглаживает лицо. Где-то высоко-высоко, в ноздреватых облаках, лениво ползущих по бирюзовому небу, надрывается в очередном аккорде невидимая птаха. Ласкается о рваную штанину высокая трава.

      Я стою на опушке старого леса. Справа, до самого горизонта тянется степь. Где-то там, далеко-далеко она сливается с небом. Кажется, что все тучки стремятся именно туда, чтобы коснуться невесомыми перистыми ногами земли, и беззаботно пробежаться по ней, окунуться в травяное море, мирно колышущееся под присмотром ветра. Наверняка им, обреченным на вечный полет хочется ощутить твердь точно так же, как нам взвиться в воздух.

      Невесомая рука легла на плечо. Невольно вздрагиваю.

      – Здравствуй Олежик, – звонким колокольчиком переливается знакомый голос.

      – Здравствуй Настена.

      Словно сошедшая со страниц восточных сказок девушка удивительной красоты нежно смотрит на меня черными угольками раскосых глаз. Ветер играет свободным платьем, и все норовит приподнять подол.

      – Ты не рад? – звучит огорчение в ее голосе.

      – Рад! Конечно рад, – я восхищенно ласкаю глазами чеканное лицо с высокими скулами. На Настену нельзя смотреть иначе, если ты мужчина. Хрупкая уроженка бескрайних степей, ранее принадлежавшим кочевникам, способна свести с ума одним взглядом. Ради такого взгляда вспарывались доспехи на турнирах. О нем пели менестрели, сравнивая с кубком вина, и писали в предсмертных записках.

      – Ты неважно выглядишь.

      – Да, есть немного. После того, как вы … э-э-э… ну ты понимаешь, мне было не сладко.

      – Я знаю Олежик.

      – Откуда? – у меня округлились глаза. – Ты ведь…

      – Умерла, – она с легкостью произнесла неподвластное слово.

      – Да, – киваю, не переставая удивляться встрече.

      – Я все чувствую. Ты молодец.

      – Молодец? – скептически переспрашиваю. – Мерси за комплиман, но я молодцу даже до ширинки не достаю. Могу использоваться разве что для поддержания…

      – Опять гадости, – сердито кольнули глаза. – Неужели нельзя без них?

      – Можно, – опускаю голову. Настена не переносит пошлости и грубости. Я совсем об этом забыл. Обычно мы в ее присутствии всегда становились пай-мальчиками общающимися исключительно на литературном диалекте. Даже неисправимый матершинник Серега и тот, затыкался при ее появлении, или жутко краснел, когда был застукан на горячем. – Так все же почему я молодец?

Скачать книгу