Скачать книгу

Я не могу». Такие мы были атеисты. Сейчас сожалею, ведь могла научиться у бабушки многому полезному.

      Хотя, вспоминаю, зубы заговаривать в прямом смысле, то есть снимать зубную боль, я могла. Когда училась в пятом классе, несколько раз пришлось убедиться в этом. Помогала одноклассникам. Но «коммунистические» идеалы победили во мне склонность к «знахарству».

      Бабушка всю жизнь маялась ногами. По отрывкам каких-то разговоров между своими тетками, ее дочками, я поняла, что она когда-то сильно застудила ноги. И виноват якобы в этом дедушка Роман Анисимович. Он заставил ее что-то делать, и она долго была в холодной воде. То ли косила в болоте, то ли еще что-то другое делала. И сколько помню бабушку, ноги у нее болели всегда, она ходила с трудом, всегда с бадожком, и то только по дому и по ограде, и очень редко выходила за ограду, если некому было выгнать корову в стадо. Ноги всегда были опухшими. Она каждое утро их бинтовала, вечером бинты снимала.

      И вот как-то приехали ставить бабушке пиявки. Пиявки в большой стеклянной банке. Бабушка освобождает от одежды ногу. Нога опухшая. Из банки достают пиявку, другую, их много. Эти твари ползают по ноге. Противные. Смотреть страшно, но любопытно. Вот они замирают. Присосались. Ужас – они начинают раздуваться! От страха сердце сжимается, но стоишь, смотришь. Наконец, они, раздутые, отваливаются. Сердце колотится. Их собирают.

      После такой процедуры бабушке становится легче.

      И как же она с такими ногами управлялась по хозяйству? Всю работу по дому делала бабушка, да еще и шила до глубокой старости. У нее была швейная ножная машинка «Зингер». Мне она шила платьица вначале из ситца, а потом уже другие ткани стали появляться. В памяти платьице из сатина (оно, наверное, было не первым, но первым запомнилось): черный сатин, а по нему мелкие не то цветочки, не то ягодки. Платьице «в татьянку», рукав фонарик, застежка на спине: много-много мелких пуговичек. Пока я училась в школе, бабушка меня обшивала. Даже из шинели перешила мне пальто. Ходили к ней и соседки с заказами, какие-то немудреные вещицы она шила для заработка. Денег не было ни у кого. Платили кто чем может: кто кусочек сахара, кто какую-нибудь тряпочку, кусочек ткани и так далее.

      У бабушки было «Евангелие» в старинном блестящем красивом переплете. Она его читала вслух вечерами. Знала много молитв. Молилась каждое утро и вечер. Молилась о нас, внуках, и – главное – о своих сыновьях.

      Уехала от нас бабушка уже после войны, году в 49—50-м, переехала она к своей дочери Анне, у которой в это время были маленькие дети, Мишка и Вовка. Переезд бабушки мы переживали очень тяжело, хоть переезжала она недалеко, на соседний поселок, на Кировку. Мы плакали. Бабушка тоже была расстроена.

      И в той семье, мне кажется, у нее не было покоя, хоть жила она у дочери. Тетка Анна была медлительная. Зять – хозяин никакой. Дети непослушные, беззаклишные (как говорила бабушка), они вечно орали, прыгали, везде лезли, ссорились, дрались. У них всегда было холодно, неуютно. В доме шум,

Скачать книгу