LITMIR.BIZ

Скачать книгу

А как раз накануне юбилейного концерта мы сидели в каком-то закутке в Большом, и вдруг в разговоре я остро почувствовал: как же ей хочется танцевать! Но теперь она – только зритель… Так что Кортес зажег чертовски вовремя, а Плисецкая не была бы Плисецкой, если б упустила такой подарок.

      К слову, Майя Михайловна никогда не сетовала, что уже не танцует, но, как признался однажды Родион Константинович, когда он включал музыку – она начинала импровизировать…

      А последний раз мы разговаривали в апреле. Майя Михайловна вся была в планах предстоящего 90-летия – конечно же, в Большом.

      – Знаете, там ожидается что-то грандиозное. До конца мне не раскрывают, что будет, но уже чувствуется. Я так хочу еще выйти на сцену Большого. Наверное, уже в последний раз.

      – Майя Михайловна, что за мысли у вас, столько всего намечено…

      – Колечка, каждый день сейчас дорогого стоит.

      – А Родион Константинович как? – пытаюсь увести разговор с грустной ноты: говоря о Щедрине, она всегда оживляется.

      – У него в этом году в Мариинке опять премьера, представляете?!

      – И что будет?

      – Пока не скажу. Не хуже «Левши»!

      А «Левша» запомнился не только тем, что это монументальная и по-щедрински виртуозная опера, написанная специально для Гергиева и Мариинского театра. Накануне ее премьеры мы с женой приехали в Питер. Собирались встретиться с Плисецкой и Щедриным. Но едва услышав в трубке голос Родиона Константиновича, я понял – что-то случилось. «Майя вчера на репетиции сломала ногу».

      Оказалось, все дни, пока на Новой сцене Мариинки шли репетиции, Плисецкая была рядом с мужем. В какой-то момент решила сходить за водой для Щедрина: тот не мог прервать репетицию. А на Новой сцене – сложное закулисье, да и свет горел не везде. Неудачно оступилась – но никому не сказала, выдержала генеральную до конца. Когда врач осмотрел ногу, стало ясно, что придется отлеживаться в отеле: на премьеру ехать невозможно. Платье от Кардена так и осталось висеть в шкафу.

      Майя Михайловна на фотовыставке, посвященной ее творчеству.

      После «Левши» Щедрин был нарасхват: поздравления, телеинтервью, цветы. Дух удалось перевести только за кулисами: Гергиев открыл шампанское, пили за искрометную премьеру, за талант композитора и, конечно, за его музу. Но взгляд Родиона Константиновича оставался грустно-озабоченным. И мы поехали в отель к Майе Михайловне.

      Она тут же принялась со всеми подробностями расспрашивать, что и как прошло. Радовалась столь шумному успеху. И нисколько не стеснялась своего непривычного для меня вида: «Что ж я буду перед вами «улыбку держать» – свои же люди. Давайте есть пирожные, свежайшие!» И с таким удовольствием откусила эклер, что я понял – ее знаменитое «сижу не жрамши» тут не работает! Эти эклеры, кстати, прислали трубачи гергиевского оркестра, огорченные тем, что Плисецкая не смогла быть на премьере.

      А совсем поздним вечером мы с женой сидели за столиком итальянского ресторанчика на

Скачать книгу