LITMIR.BIZ

Скачать книгу

год с его тоскою и злобою, из каждой трещины полезшими вдруг, я слышу ноту непростую, особую, к любому голосу примешанный звук, похожий, кажется, на пены шипение, на шелест гальки после шторма в Крыму, на выжидающего зверя сопение, но только зверя не видать никому.

      И вот, пока они кидаются бреднями и врут, как водится у них искони, плюс измываются уже над последними, кто не уехал и не стал, как они, пока трясут, как прокаженный трещоткою, своими байками о главном-родном и глушат бабками, и кровью, и водкою свой тихий ужас пред завтрашним днем, покуда дергаются, словно повешенный, похабно высунув язык-помело, – я слышу голос, незаметно примешанный к неутихающему их трололо. И сквозь напавшее на всех отупение он все отчетливее слышится мне – как будто чайника ночное сипение, его кипение на малом огне.

      Покуда зреет напряженье предсудное, рытье окопов и прокладка траншей, – всё четче слышится движенье подспудное, однако внятное для чутких ушей. Господь не в ветре, урагане и грохоте – так может действовать испуганный бес; и нарастание безумства и похоти всегда карается не громом с небес; Господь не действует ни криком, ни порохом – его практически неслышимый глас сопровождается таинственным шорохом, с которым лопается пена подчас, и вот я чувствую, чувствую, чувствую, хоть признаваться и себе не хочу, – как в громовую какофонию гнусную уже вплетается нежнейшее «Чу»…

      Пока последними становятся первые, не остается ни порядков, ни схем, оно мне сладостно, как ангелов пение за темнотой, за облаками, за всем: такое тихое, почти акапельное, неуязвимое для споров и драк.

      ВЕДЬ ЭТО ЛОПАЕТСЯ БОЖЬЕ ТЕРПЕНИЕ.

      ОНО ВЕДЬ ЛОПАЕТСЯ ИМЕННО ТАК.

      Тень

      Так умер Шибанов, стремянный.

А.К. Толстой

      Страшна не сама по себе хренотень

      В российских редеющих кущах,

      Но то, что ложится зловонная тень

      На восемь веков предыдущих,

      С их русской идеей про русский Эдем,

      С их вечной Вандеей, владеющей всем,

      Со всеми мечтами и снами,

      Которые кончились нами.

      На карту поставлены реки, леса,

      Просторы с ветрами, полями,

      История вся и поэзия вся —

      Никак не уйти в пополаме!

      Под знамя поставлены Пушкин, Колчак,

      Романовы, Сталин и старший Собчак,

      И жертвы, и те, что пытали,

      Скрываются в общем портале.

      Не сам ли Державин, державен и хвор,

      Был предан престолу без лести?

      Не Пушкин ли молвил, что все это спор

      Славян меж собой – и не лезьте?

      Не Сталин ли нам возвратил РПЦ?

      Не Жуков ли с нами во вражьем кольце?

      Под ними трещащая льдина,

      На ней они все заедино.

      …У нации тоже случается рак —

      Поистине худший из раков;

      Стоял у истоков его не дурак,

      А чинный мыслитель Аксаков.

      Языков, Самарин, Попов, Хомяков

      Писали на лучшем из всех языков —

      Не их ли ветвистые фразы

      Пустили в него метастазы?

      Все было: и Грозный, и глад, и Бирон,

      И пытки, и бунты с коммуной, —

      Но вызовы, лезшие с разных сторон,

      Сжирались системой

Скачать книгу