LITMIR.BIZ

Скачать книгу

магазинчиков, у игрального автомата стояли две агрессивные, полуизжёванные матроны. Видимо, ещё задолго до моего прихода они что-то не поделили, поскольку хоть и бранились друг на друга, но уже чисто рефлекторно. Вид игруньи имели страшный, наркотически обусловленный. Особенно когда какая-нибудь, приостановив вращение выпученных глаз, в перерыве между закидыванием жетонов в щель тихим голосом процеживала такую, например, фразу:

      – И даже не стой со мной рядом, курва, я тебе сказала, блядь, играй в другом месте, стерва такая…

      Секунд через пять звучал ответ:

      – Ты мне, пизда, мозги не еби. Играешь себе и играй, пока, нахуй, жива ещё. Вот я кончу сейчас и тебя, суку, выебу, пидорку ебаную, за язык твой вонючий. Пизда косая. Хуй ты выиграешь у меня…

      Первая игрунья вздрагивала:

      – А ты хуями меня не тычь, пизда-блядь. Я хуи твои на своём хую вертела, пиздарванка.

      Та от неожиданности роняла жетон.

      – Во! Во! – механически радовалась первая. – И руки под хуй заточены. Не можешь нихуя.

      Тут у обеих разом закончились жетоны. Игруньи моментально договорились между собой о продолжении, наменяли у продавщицы магазина новых медяков, и прерванный процесс возобновился, как ни в чём не бывало».

      Мда…

      В квази-документальном повествовании пытаться переделать сцену, основанную на реальности, полностью отменив живую речь – тот приём, на котором тут, собственно, всё и строится – практически безнадёжное дело. Но потом я подумал: а как бы на моём месте поступил, допустим, Тарковский? Или, ещё лучше – Довлатов? И другие мастера, которых цензура не просто пинала, а буквально-таки, со всей дури праведного смысла и нравственного указания, мочила?

      Я воспринял происходящее не как удар судьбы, но как вызов на поединок. Инициирование проверки языка, его возможностей – крепости, гибкости и силы.

      В конечном итоге, роман был выпущен, мой редактор, по версии одного из профильных сообществ, стал «Редактором года», а указанный эпизод вышел из печати таким:

      «Вид игруньи имели страшный, наркотически обусловленный. Особенно когда какая-нибудь, приостановив вращение выпученных глаз, в перерыве между закидыванием монеток тихим голосом процеживала фразу, двухэтажно обустроенную, тщательно выверенную, с бортиком окрест флигеля. Секунд через пять звучал ответ – трёхэтажный уже, ответственно-монолитный, в сиянии побелки и лепнины, с вензелями. Первая игрунья, вздрогнув, шустро сооружала вконец монументальное здание фразеологии, со скоростным лифтом и подполом, с намёком на бассейн и вертолётную площадку. Оппонентка от неожиданности роняла жетон. И получала повтор, набранный жирно, курсивом и вразбивку. С подчёркиванием. В лучах прожекторов. Осенённый пламенным салютом. Сопровождаемый аплодисментами спешно доставленных кариатид. Фонтан выигрышных лотерейных билетов расстреливал небо…».

      Самое ужасное – что меня устраивали оба варианта. Но какой из них лучше, не могу понять до сих пор.

      Конечно,

Скачать книгу