Скачать книгу

и после этого уже сани выезжали из зоны. Трупы где-то штабелевали до того времени, как подтает земля, и тогда хоронили.

      Сегодня не Илья Емельянович рассказывал, а я слушал. Было наоборот, я рассказывал. В тот день умер возчик теплицы. Я с ним встречался еще в карантинной камере общей тюрьмы. Он имел небольшой срок и ждал отправки на работу в лагерь. Поэтому расспрашивал бывалых заключенных об условиях лагерной жизни.

      – Я бывший шахтер. Работы не боюсь, – говорил он. – Самая высокая пайка хлеба в 950 грамм мне всегда будет обеспечена.

      И я, всю жизнь, сидевший за книгами, теперь завидовал физической силе моего собрата по заключению. Его забрали первым. Куда, в какой лагерь, нам не говорили. Но вот, наконец, и я в лагере. К своему удивлению, там же я встретил своего шахтера.

      – Ну, как дела? Как с работой? – стал расспрашивать я его. Оказалось, что дела у него совсем плохи: как ни работай, а бригадир запишет столько, сколько у него останется произведенной работы, приписанной его друзьям. Оказывается, здесь хлеб получают не по труду, а по тому, как на тебя посмотрит бригадир.

      Чтобы избавить товарища от такой несправедливости, я взял его возчиком в теплицу.

      – Пара волов, сани, возка дров к теплице, вывозка удобрений на поля, и ежедневно будешь обеспечен 950 граммами хлеба, общим и больничным приварком. Больше уже никто ни на какой работе не получает, – сказал я ему. Он с радостью согласился и приступил к работе. Но к тому времени он физически сильно ослаб. Было очень холодно: днем он на холоде, а ночью в холодном бараке. В конце концов он слег и вскоре умер.

      Вот об этом я и рассказывал Илье Емельяновичу. Вскоре, несмотря на позднее время, дверь нашей комнаты открылась, и в ней показалась голова надзирателя. Он позвал к себе Илью Емельяновича. Случай чрезвычайный: никогда его в ночное время не вызывали.

      Вскоре он вернулся из сеней и стал поспешно у вешалки одеваться. Потом подошел ко мне и попросил подать ему из его изголовья крючковатую палку, с которой он никогда не расставался. Я подал ему ее и спросил:

      – — Что это вы, Илья Емельянович, сами нарушаете свое правило: в ночную смену никогда не ходить?

      Он нагнулся к моему уху и прошептал:

      – Иду гроб делать. Умер старший надзиратель Моськин.

      Потом, улыбаясь, подмигнул мне и добавил:

      – Гробы им я готов делать целые ночи, – и вышел.

      14. Шахматист

      На следующий день Илья Емельянович был в хорошем настроении – видимо, по случаю смерти надзирателя Моськина. Даже удивительно было, как может смерть вызывать чувство удовлетворения.

      Оказалось, что Илья Емельянович давно знает этого Моськина, и вот что он о нем рассказал. Этот Моськин был типичный паразит, безжалостно сосавший кровь заключенных. Худой, высокий, он так и высматривал, что отобрать у узника. Он не брезговал ничем и тащил из колонии к себе домой все – от продуктов, передаваемых с воли родственниками

Скачать книгу