Над водами Ксанфа. Ошибка царьзидента - Лео Карлсон

Скачать книгу

что, предупреждайте заранее».

      Этим же вечером, на местном новостном сайте проскочило сообщение о найденных неподалеку от приюта трех убитых мужчинах, которых кто-то торопливо попытался сжечь в их же машине. Названные приметы трупов и марка машины заставили Модеста Иннокентьевича похолодеть. Ему сразу захотелось в отпуск. На юг… на юг… куда-нибудь подальше отсюда, из этого внезапно ставшего опасным уголка Карассии, где как казалось еще вчера можно с легкостью пересидеть трудные для страны времена.

      Да! На юг, на юг!… Или вообще куда подальше. Но такое он позволить себе, увы, не мог, поскольку всегда предпочитал жить на широкую ногу, и все его небольшие накопления и сбережения канули во время последнего глобального катаклизма, накрывшего его несчастную страну.

      Оставалось проявлять максимальную осторожность. Меньше знаешь, лучше спишь.

      И вот и без того страдающего от неприятных предчувствий маститого профессора (Модесту Иннокентьевичу нравилось так называть себя хотя бы наедине с собой) заставил вздрогнуть громкий крик. Сомнений не было – кричали именно там, откуда он больше всего ожидал неприятностей. Модест Иннокентьевич застыл на секунду, оглянулся по сторонам и… пошел в обратном направлении, в сторону главного входа на территорию.

      Не успев дойти до выхода, он услышал шаги сзади и окрик. Это была одна из сестер.

      – Модест Иннокентьевич, немка, кажись, помирает, бредит.

      – Кто там сейчас у нее?

      – В том-то и дело, что никого!

      – А где ее сиделка?

      – Не знаю, а только надобно идтить. Священника бы по уму надоть…

      С тяжелым сердцем Модест Иннокентьевич направился в сторону главного корпуса.

      В комнате умирающей стоял странный запах, который знававший лучшие времена Модест Иннокентьевич безошибочно определил как запах очень дорого французского коньяка. На столе стояла тарелка с кусочками швейцарского сыра, маслинами и пара небольших рюмок.

      Пить в приюте запрещалось, но делать замечание умирающей было бы странным.

      Сама немка возлежала на высоких подушках, тяжело дыша и пристанывая. Лицо ее было бледно, маленькие узко посаженые глаза смотрели в потолок. Губы что-то неразборчиво шептали. Руки лихорадочно плясали по выпуклостям грудям, и весьма неприлично сжимали то один, то другой из двух своих могучих куполов на передней части тела. Внезапно она как будто осознала присутствие вошедших и посмотрела на них. Глаза приобрели осмысленное выражение.

      – Вы, – властно сказала немка на чистом русском, обращаясь к Модесту Иннокентьевичу, – останьтесь. Все остальные – вон!

      Голос был слаб, но четок и властен. Сестра повиновалась. Они остались вдвоем.

      – Подойдите ближе. Сядьте рядом, – он повиновался и сел на край кровати.

      – Меня отравили. Этого стоило ожидать, – спокойно и смиренно сказала низким

Скачать книгу