Скачать книгу
причем опускают с запасом, который потом отрезается). Металась она очень быстро, но не долго. Секунд сорок. Потом устала, и прилегла отдохнуть на пятую койку. На которой уже лежала другая больная, молодая девчонка лет двадцати с небольшим. На свое и мое счастье, при тех же ростовых габаритах (примерно 130), весила она в три раза поменьше, поэтому из-под рухнувшей горячившейся старухи увернулась. И даже на койке тоже смогла разместиться, ибо реанимационные койки – они широкие. Ну ладно, пообщался, уговорил перебраться обратно, помог не жеманному санитару переложить ее на каталку (жеманный мудро уклонился – чего там, всего по 65 кг на брата), и понял – покоя не будет. Старуху надо гасить. В смысле медикаментозно усыплять (не как животное в ветлечебнице, а временно, до утра, утром сдам по смене). «Кстати, сдавать-то сам себе буду»: как-то внезапно подумалось. Ну и пошел я через коридор к сейфу в ординаторскую за разными волшебными препаратами. И только дошел, как: «Алексей Романович, срочно в палату!». Опять быстро переместился. Пока я быстро перемещался через коридор в правую дверь к третьей койке (куда же еще позвать могли) загорячившаяся пациентка, синхронно со мной, но встречным курсом через левую дверь, мимо остолбеневшего жеманного юноши, через коридор проскочила в ординаторскую и заперлась. Перемещаться пришлось очень быстро. Действовать тоже – пока жеманный юноша приседая и хлопая себя по бедрам совершенно по-женски причитал: «А что же теперь делать!?» – в голове всплыло мое, тогда еще не сильно давнее горнострелковое прошлое. Короче открыл я дверь. Вместе с косяком, ногой, с разворота. И увидел прелюбопытную картину. Бабка практически с боевым воплем «Джеронимо!» сиганула в открытое для проветривания окно (А этаж третий. И потолки четырехметровые. Итого до земли не менее двенадцати метров.). Но только благодаря весовым параметрам (около 130 (кг)) в открытой фрамуге застряла. При этом громко кричала в открытое окно что-то типа
«Свобода или смерть!» и «Хулиганы зрения лишают!». Ординаторскую и подоконник я преодолел в два прыжка. И крепко вцепился в горячащуюся бабку, чтобы не выпала (представляю, как оно с улицы смотрелось). И до вены не доберешься. Пришлось действовать по правилам военно-полевой анестезиологии. Подозреваю, что мой истошный вопль на жеманного: «Кетамин! Грамм! В мышцу! Бегом, бля!» – тоже был слышен далеко на околобольничных просторах. Самым трудным через пять минут после инъекции, было извлечь старуху из окна – шибко крепко застряла.
