Сочинения. Том 1 - Александр Строганов

Скачать книгу

Он навсегда остался послевоенным городом. И на нынешних фотографиях глаза боковчан пресны и широко распахнуты. Все еще пользуются керосинками, и в самом центре города стоит вросшая в землю черная керосиновая лавка. Боковские мальчишки до сих пор играют оловянными солдатиками, а на радужных крышах громоздятся голубятни. Любимое словечко боковчан – «крендель».

      Город большой. По размерам – Москва и Московская область вместе взятые. А вот крысы – мелкие и безвольные. Летним днем вы можете встретить рыжую гостью или белую гостью у себя на крыльце. Лежит, подставив брюшко солнышку. Совсем не боятся людей. Совсем не боятся. Надо же!

      И боковчане крыс не боятся. Совсем не боятся. Надо же!

      О Ягнатьеве можно сказать так, – Этому человеку всегда доставляло большого труда отличить вымысел от реальности. Но до некоторых пор он об этом не догадывался. До некоторых пор. Можно выразиться иначе, – Алексей Ильич всегда обладал удивительной способностью воспринимать параллельный мир и сочувствовать ему. При этом он представления не имеет, что такое этот самый параллельный мир. Никто не знает, что это такое. Но, коль скоро о нем много говорят, вероятно, он существует. Немного высокопарно, но отражает суть.

      Да.

      В известном смысле тот бродяга на бревнышке – параллельный мир. И Боба – параллельный мир. Почему бы и нет?

      Я уже не говорю о девочке.

      В окружении

      Однажды Ягнатьеву явилась чрезвычайно нескромная мысль, – Россия окружена.

      Ему подумалось, – Россия окружена, это факт. Я чувствую и знаю это. Но каким же образом я, человек бесконечно удаленный от политики и истории могу чувствовать и знать это? И откуда во мне это волнение? В чем дело? В чем же дело? Ага. Вот оно. Дело в том, что я сам окружен. Ну, конечно, я и сам окружен.

      Ему оставалось вывести, – Я и есть Россия. Помните Наполеона, будь он неладен? Ягнатьеву оставалось вывести, – Я и есть Россия. Cлава Богу, перед нами не какой-нибудь выскочка, человек без чутья и критики, но милый Алексей Ильич. Так что нескромная мысль не получила карт-бланша и была изгнана с позором. Навсегда. Хотя, неприятный осадок от западни остался. Неприятный саднящий осадочек все же остался.

      Когда мы говорим, что человек бесконечно далек от политики или истории, это не означает, что политика, а уж, тем более история бесконечно далеки от этого человека. Кто знает, чем этот человек сделается завтра или послезавтра? Кто знает? А что если он станет, предположим, демиургом? Понимаете, о чем я говорю? Кроме того, полная самоизоляция невозможна. И в романе я попытаюсь это доказать. Благородная, на мой взгляд, задача.

      Женщины

      Женщины.

      Еще есть женщины.

      Еще есть женщины, но об этом позже. Чуть позже.

      Тернии, тернии, всюду тернии. Тернии и сладости. Халва, мармелад, безе. Терпеть не могу халву. Но сладости! В России любят сладости. Сладости и тернии. Суть насилия. Видите ли, наш путь – это путь насилия. Путь всякого человека здесь, в России. Там не лучше,

Скачать книгу