Дом Кошкина. Маша Бланк - Сергей Курфюрстов

Скачать книгу

рявкнул:

      – Фас, жидовка, фас!

      Только теперь чувство абсолютной беспомощности противостоять совершаемому над ней насилию охватило ее, а осознание неспособности повлиять на безразличие толпы довело ее до полного отчаяния. Она была слишком слаба против этой грубой физической силы и ее слабость не вызвала почти ни у кого обыкновенного человеческого сострадания. Никто не смог или не захотел заступиться за нее. Она вскочила и побежала прочь, рыдая от жестокой обиды и несправедливого унижения. Мне было жаль ее, но сделать я не мог ничего.

      Полицай выпрямился, расправил плечи и победной походкой прошелся вдоль, казавшейся равнодушной, толпы.

      – Эх, попалась бы она мне в другом месте… А то, на улице как-то несподручно, – вызвав у некоторых одобрительные ухмылки, сказал он.

      Наконец, отстояв очередь и получив свое молоко, мы с Генкой свернули на бывшую Большую Бердичевскую, переименованную немцами в честь их фюрера, и направились к нему домой, мысленно представляя себе горячие оладушки бабы Гали. По дороге, у палатки, где до войны торговали живой рыбой из бочки, краем глаза я заметил женщину, возле которой крутились трое ее детей. Она осторожно, чтобы не пролить, переливала молоко из своей крынки в бидончик беременной девушки. Той, которую так унизительно изгнали из очереди.

      «Хоть одна добрая женщина нашлась», – подумал я, и мне стало немного стыдно, что я сам так не поступил. Но они были уже далеко, а мы почти вышли на центральную площадь.

      Было еще довольно рано, может быть около семи, и на площади было совсем безлюдно. Только два полицая скучали неподалеку, не зная чем себя занять и к кому придраться.

      – Эй, малые! А ну, давайте-ка сюда! – крикнул один из них, жестом подзывая нас к себе.

      Я знал его. Известный в нашем районе молодой головотяп, вечно задиравший всех, кто слабее его. Он постоянно околачивался у нашей школы, сшибая мелочь у малышни и отвешивая без разбора тумаки налево и направо. Его даже чуть было не посадили, но внезапно начавшаяся война уберегла его от тюрьмы. Ему было лет восемнадцать или около того. Высокий и худой. А его постоянно презрительно поднятая верхняя губа, обнажала гнилые, редкие зубы. Казалось, сразу две спички могли бы уместиться между его зубов. Хотя, может и одна. Второму полицаю было лет сорок. Маленький, худой, с непримечательным лицом, усеянным морщинами спивающегося человека и, если бы не тоненькие ухоженные черные усики, при повторной встрече его можно было бы и не узнать.

      – Что там у тебя? – молодой полицай спросил у Генки, указывая на крынку с молоком и не дожидаясь ответа, выхватил ее из рук моего друга, – ого, молочко? Сейчас попробуем.

      После нескольких жадных глотков, последний из которых он так и не смог завершить, полицай замер, и его лицо приняло выражение человека, только что усевшегося на новенький, специально заточенный для такой пакости

Скачать книгу