Скачать книгу
деревне. А чуть южнее на восток будут горы и пустыня – одна из самых больших, – и в ней оазисы с пещерами, где тысячи буддийских статуй излучают нездешнее спокойствие. Еще южнее – белые горы, за которыми горы еще белее, а дальше Бирма и Северный Таиланд, где в обширных долинах от жары опадают широколиственные леса, а в горах у водопадов воздух дышит прохладой. Дальше на юг двигаться не будем, потому что хочется уже сидеть в кафе, в удобных креслах, и пить кофе, размешивая коричневый сахар палочкой из коричной коры, которая чуть сладковата на вкус и вяжет во рту приятно. Сидеть на подушках, слушать, как шелестит бамбук за окнами второго этажа, и с недоумением поглядывать на пожилых европейцев, которые высказывают официанту, что кофе хотелось бы погорячей – принесите, дескать, другой, – и официант согласится с ними, кивнет вежливо, принесет другой кофе, а вечером переоденется в шорты и растянутую выгоревшую футболку и вернется к себе в деревню, где до сих пор среди алых цветочных полей старики курят длинные трубки. Впрочем, если даже и не курят и нет у него родственников, которые стреляли когда-то в китайцев в джунглях, то все равно его семья поклоняется своим богам, и духам предков, и королевам змей, и господу Будде. И у деда-то уж точно все тело в шрамах и татуировках, и он седой, серьезный и молчаливый, и не нравятся ему ни кафе, ни супермаркеты, потому что зачем ему эти удобства, когда он может говорить с духами и связан с ними белой нитью
сад син, и горы, водопады, лес – все шепчет ему о красоте, и душа его успокаивается. Даже если его усаживают в машину – какой-нибудь огромный блестящий пикап, – то он, дед этот, как гость из прошлого, ожившая история семьи и страны: краска выбитых на коже палийских текстов поплыла немного, а сам дед твердый, как высохшее дерево, и тайцы кланяются ему при встрече, складывая руки лодочкой, так, что кончики указательных пальцев касаются лба, – жест, выражающий глубочайшее почтение, потому что есть здесь что уважать. Тайцы вообще очень вежливые – и к путешественникам, и вообще. Монголы тоже вежливые, чтобы друг друга не поубивать, и иногда смотришь на людей – они все как монголы средневековые, и мы с Ларой, бывает, тоже – я сделаю опять все не так, а она как кружкой в стену с размаху кинет (хорошо, что у меня кружки из путешествий все железные). И мы начинаем друг друга в рабство угонять, как те монголы – у одного глаз посреди лба, но как бы непонятно, есть ли еще два нормальных или он как циклоп одноглазый, – думаю, что есть, и он просто видит на три кочевья вперед, то есть ясновидящий, и мы с Ратчадемноен тоже ясновидящие. Она через сны видит, а я иногда знаю просто, что будет, и сердце мое успокаивается. Утиный пух летит по степи, как снег, но осень еще не такая поздняя, чтобы снег шел, а это охотник-сокол бьет этих бедных уток, и они гниют на камнях, или где там еще в степи их можно развешать, чтобы подвялились. А потом этот монгол, который к другим монголам ходил кумыс пить, говорит со своими братьями,
Скачать книгу
