LITMIR.BIZ

Скачать книгу

видел за последние тридцать лет. Хан только сердится, не желая хорошо подумать.

      – Довольно! Я приезжал думать с Хянь-кинем! Зачем ты пришел?

      Монах, только монах был сейчас исчадием ада, в котором хан оказался. Только монах, который… пришел говорить с ним последним.

      Больше никто не придет, никто не услышит.

      – Я – монах, – ответил Сянь Мынь, и ответ его прозвучал неожиданно мягко, многозначительно, по крайней мере, хану вдруг захотелось, чтобы так было.

      Этот ответ, словно солнце, закрытое тучей, таил тепло и… надежду.

      – Могло быть иначе, монах, сожалею, что не пошел с тибетским цэнпо на Чаньань.

      – Зови меня Сянь Мынь. Сянь Мынь, удостоенный чести служить великому Гаоцзуну и дочери Будды, Солнцеподобной У-хоу.

      – Разделившая ложе отца и сына – дочь Будды и Солнцеподобная? Требующая высокородных облизывать ее лотос, чему ты ее сам научил, как мужчина, не способный на большее? Настолько ничтожна твоя вера?

      Проявляя недюжинное терпение и благорасположенность к дикарю, монах произнес:

      – Верующий способен убить в себе смуту – в этом его настоящая сила.

      – Сначала поддавшись ей, досыта насладившись? – гневался узник, громыхая железом.

      – Хан меньше других услаждал свое жалкое грубое тело? – начиная раздражаться, хмуро спросил монах.

      – Я не был монахом, я правил живыми.

      – Хан управлял кучей мяса, костей, крови, не зная сути духа. Хан жаждал и брал, как дикарь, которому нет разницы, что схватить, отобрать у других. Дучжи привык брать грубо, принуждением. У тебя, хан Дучжи, пустая душа, наполненная страхом.

      Способность людей, ощутивших безмерную власть мгновения, возвышаться над собственным ничтожеством не была хану чуждой; он умел самонадеянно возноситься над миром, окружавшим его, покорным его хмурому взгляду, движению руки, и не мог, не желал выносить и терпеть, не чувствуя выгоды, подобного отношение к себе. Падая на колени перед повелителями Китая, он знал, что будет вознагражден за добровольное унижение; он шел сознательно: унижай, но… заплати. Скучный, бесстрастный, имеющий скрытую власть голос монаха будил в узнике сладкие миражи, Дучжи воскликнул с кривой усмешкой:

      – А ты не хочешь раскаяться, Сянь Мынь?

      – Монах всегда среди живых, ищущих раскаяния. Он служит и учит искать всепрощения, – ровным голосом отдалившегося священнослужителя отозвалась бесчувственная пятнистая мгла.

      Стихийный протест крайней озлобленности, охвативший хана, убивал в нем последнюю каплю здравой рассудочности, делая окончательно слепым и глухим в этой взъярившейся злобе, выспренне бестолковым. Упиваясь страстью ничтожно малого, лишь стремлением причинить любую досаду монаху, доставить беспокойство и разозлить, плохо понимая зачем, пленник гневно воскликнул:

      – Кому монах служит, старой блуднице? Ты сам ее создал! Такие, как ты! Похожие на тебя! Оседлав трон Тайцзуна, скачешь верхом на его любимой наложнице,

Скачать книгу