LITMIR.BIZ

Скачать книгу

мухами, поблекший от табачного дыма сановитый портрет с остреньким хищным носом.

      Настя ушла еще более притихшая, нерешительная.

      Ее брошенный с порога взгляд долго жил в нем, взывая к новым чувствам и мыслям. Теряясь перед этим неожиданным в себе, Андриан Изотович уже не мог работать. Думать о Насте не хотелось, но думалось именно о ней, и было неловко почему-то за все, что с ней случилось,

      Неожиданно вошла Таисия, не любившая без нужды заходить к нему в кабинет, и так же неожиданно он сказал ей:

      – Знаешь, Настя Зырянова принесла заявление.

      Это давно не употребляемое в деревне «Настя», да еще «Зырянова» будто бы озадачило Таисию.

      – Настя? – переспросила она, прислушиваясь, как звучит и для нее полузабытое имя. – Зырянова?.. Да про Симакову ты, что ли?

      Что его взволновало, Андриан Изотович так и не понял. Мельком подумав, что Таисия может возрадоваться новости, решительно отмел нелепую мысль, буркнул с откровенной досадой:

      – Наша ведь она, Таисия. Из одного с ней замеса, хотя дозревали по-разному.

      – Так изломать всю жизнь! Даже не знаю, жалко или нет…

      Не найдя в словах Таисии ни осуждения поступку Настюхи, ни злорадства, Андриан Изотович с горечью подумал о самом себе, той неотвратимости, которая скоро поставит и его перед выбором. Придет и его час писать схожее заявление.

      – Кто же останется, Тайка? Кому передавать родилку, пилораму, землю наших дедов и прадедов… отцов, сгинувших в безвестии. А нам под старость куда?..

      Боль звучала в его надсадном голосе, откровенная растерянность. Он словно был самым одиноким на родной земле, и не совета просил, а сострадания.

      …Выжженная степь лежала у него перед глазами. Разливным неохватным морем колыхался серебристыми метелками высокий ковыль. У горизонта едва приметно просматривалась дымчато-сизая полоска ленточного бора, за которой начинались родные поля. Певуче-торжественно поскрипывали ремни на запыленной гимнастерке, давил на спину тяжелый вещмешок и оттягивал руку громоздкий чемодан, нечастые березняки-околки мчались навстречу скорыми облачками, а он говорил им радостно:

      «Ну, ну, свои идут! Не узнаете? – Сбив размеренный солдатский шаг, присел, провел рукой по жухлой, колючей щетине степной гривы, произнес растроганно: – Ниче, узнаешь! Узнаешь, язви тебя, заживем на славу!»

      Полумертвая травка рассыпалась под его рукой, хрустела недовольно под сапогами, вызывая в душе многое, безнадежно, казалось бы, позабытое на войне. А он, степью, колками, краем борка, выбирая единственную прямую, способную ускорить встречу с деревней и Таисией, шел поспешно, шел широким шагом, готовый, если понадобится, сорваться на бег, и говорил успокоительно хозяйское этой волнующейся и одичавшей бескрайности:

      «Мы вернулись… кое-кто. Теперь в обиду тебя не дадим…»

      Кому не дадим? Кто спросил или прислушался, и кто спрашивает,

Скачать книгу