Скачать книгу

ению меры по активизации потребностей “умной машинки”. Лишь немногие понимают, что экономика – наука не физиократическая, не “разновидность социальной математики, в которой математическая точность – это все, а эмпирическая релевантность – ничто”1[1], а система знаний о хозяйственном взаимодействии социума. Следовательно, многие действия индивидуумов связаны не столько с утилитарным удовлетворением желаний, сколько с идеологией, религией, этикой, психологией, особенностями национального характера.

      Фридрих фон Хайек говорил об этом так: “Я старался обнаружить линии развития, связывающие экономику с событиями, которые обычно к ней не относят. Но когда мы обнаруживаем эти связи, становится очевидно, что мало признать их наличие. Речь идет о нитях, которые идут от экономики к другим сферам жизни общества – к политике, религии, науке и технике. Там они укрепляются и, возвращаясь в экономику, обогащают ее. Я не приложил особых усилий, чтобы проследить эти пути, но меньше всего хотелось бы отрицать их существование”2. Вот именно – нити, связывающие общество на ментальном уровне, обогащают экономику, наполняют ее дополнительным содержанием, выводят на путь устойчивого развития. Задумываемся ли мы об этом в повседневной суете требований к действующей власти, неумело оправдывающейся за незнание того, что является безусловным?

      Экономика современной России пока системно отделена от этики и морали, что также теоретически объяснимо: неписаные нормы социальной кооперации, межпоколенческого взаимодействия, общественной справедливости не имеют четкого экономико-математического выражения, а потому отбраковываются вследствие сложности, малоизученности, непредсказуемости. “Нашему правительству с народом не повезло”, – вот квинтэссенция неспособности власти примерить идеализированные формальные правила к действующим общественным установкам. Об упорядочивании государством эволюционно меняющихся ментальных устоев, раз уж их нельзя изменить имеющимися способами, и речи нет – не по Сеньке шапка.

      Многие навязываемые в России либеральные институты не приживаются на нашей общинно-патерналистской почве, и чем больше их насаждают, тем сильнее общественное отторжение, тем дальше расстояние до возврата к неписаным традициям и правилам. Эффективность работы институтов лишь отчасти зависит от устанавливаемых правил игры, не меньшую долю успеха приносит степень соответствия этих правил утвердившейся этике. К счастью, мы все понимаем, для чего существуют правила, значит, нам будет легче достигнуть соглашения относительно качественного институционального насыщения нашей экономической системы. Однако без знания особенностей стиля жизни нации, ее психологии, иерархии ценностей осуществить эту в целом не такую уж сложную операцию, как показывает предшествующий опыт, невозможно. “Единственный способ, которым мы можем стремиться к объективности в теоретическом анализе, – это вывести наши ценности из тени на свет, осознать их, …открыто заявить о них и позволить им определять теоретические исследования”3.

      В экономике, как и в социальной психологии или в межличностных коммуникациях, простых и одновременно продуктивных решений не бывает. Вместе с тем у современного поколения исследователей есть обширная историческая и статистическая база для анализа, массив, общие закономерности которого, как правило, расходятся с общепринятой в современном мире экономической теорией. Открытые рынки, свободная торговля, совершенная конкуренция, исчерпывающая информация, равновесие спроса и предложения вне пространства и времени – метафоры из области научно-экономической фантастики, образ мышления для создания книжных физических или экономико-математических моделей, не совпадающих с действительностью, однако методично, иногда – с остервенением внедряемых их статусными адептами. С таким же успехом в России можно развивать рыбоводство, надеясь, что однажды на свет появится золотая рыбка или волшебная щука.

      Книга, которую вы держите в руках, – о том, что русский человек (под русскими в книге подразумеваются все жители нашей многонациональной России, а не только те, кто причисляет себя к этническим русским) отличается и от разнородных жителей Европы с Америкой, и от пестрого населения Азии. Эта в целом банальная, но почему-то пока еще не общепринятая истина должна стать главным принципом при разработке любой экономической программы для России и одной из доминант нового направления экономической мысли – ментальной экономики.

      У нас всегда было в избытке территории, земельных, водных, лесных ресурсов, полезных ископаемых, вместе с тем мы живем в стране с неблагоприятными природно-климатическими условиями, где выживание важнее благообразности. Древнее зодчество у нас преимущественно деревянное, неказистое – мы всегда держали в уме возможность бросить, несмотря на вложенные усилия, свой земельный надел, разобрать пятистенок и двинуться вглубь России, уходя от внешнего врага, непомерного тягла или дурного воеводы.

      “Домашнее”, из своих же сородичей рабство (холопство) в противовес рабам-иноземцам (челядинам) у нас было отменено только в начале XVIII в., а крепостничество – в середине века XIX. Причем в рабы мы часто вступали добровольно, по желанию или по любви, при этом могли копить,

Скачать книгу


<p>1</p>

Ссылки на источники цитат приводятся в конце каждой главы.