Я всегда был одинок. Автобиографическая повесть - Евгений Пастушенко

Скачать книгу

не сказал, а мать открыла дверь и сказала:

      – Смотри, ничего там нет, тебе показалось.

      Я посмотрел в комнату, правда, там нет ничего, и я зашёл, осмотрел все комнаты. А сам думаю, а что если на меня опять нападёт уголь.

      – Ну, убедился, ничего нету, а ты боялся. И что же ты увидел страшного? – участливо спросила она.

      Но я хмуро промолчал и лёг опять в холодную постель. Но вовсе не спать, а просто полежать, затем встал, оделся и попросил покушать. Мать накормила меня, и я пошёл гулять на улицу. Мать всегда так тепло меня одевала, что я еле ворочался в ста одёжках. Ведь свирепствовали сильные морозы, а мы к ним трудно привыкали.

      У соседей, которые жили в нашем же доме, было шестеро детей, и все они родились в Забайкалье, а поэтому сибирские морозы им были нипочём. Они как поругаются между собой, так и гоняются друг за другом, а бывало, даже выскакивали на улицу раздетые, босые и гонялись друг за другом по снегу, не обращая внимания на сильные морозы. Ну и это ещё не всё.

      В школу обыкновенно приходили всегда раньше на двадцать—тридцать минут. Вот звонок, и все ученики выбегают на улицу, что перед школой, становятся в один ряд каждый класс и начинается зарядка. Как только кончили зарядку, на крыльцо выходит директор школы и командует:

      – Так, а ну-ка Петров, выходи и расскажи, чем ты занимался вчера на уроке?

      Петров выходит, краснея перед всей школой, и выговорить ни слова не может.

      – Что молчишь? Живо говори, что ты натворил? Почему довёл учителя до слёз? – допытывался настойчиво директор Иван Сергеевич Туманов.

      – Честное пионерское, я больше не буду, – ещё сильней краснея, тянул жалобно ученик.

      – Ну что, поверим ему в последний раз! – произнёс директор. – Иди, становись в шеренгу. Поверим ему в последний раз? – спрашивает у всех учащихся Иван Сергеевич.

      Но школа, вся погружённая в себя, молчит, потому что среди учеников много таких же непослушников.

      Собственно, так бывало почти каждый день, обязательно кого-нибудь, да и выставят на крыльце, как у позорного столба, перед всей школой в назидание другим. А уж про меня и говорить нечего, так как два раза в год исключали из школы за отъявленное хулиганство.

      Но после уговора с матерью или отцом (что было очень редко), меня принимали обратно только с тем уговором, что я не буду больше баловаться и доводить учителя до слёз. Так я и учился с горем пополам. Весной, когда чуть потеплеет и сойдёт снег, в школу я почти не ходил. Все обойдут вокруг горы и я, кажется, со всеми заодно, а потом взойду на гору, сижу там и балуюсь, а когда ребята идут после уроков, я спускался с горы и присоединялся к ним, как будто я иду тоже из школы. У кого-нибудь перепишу уроки вчерашние и сегодняшние…

      Летом обыкновенно весь день я бегал на улице или ездили с ребятами ловить на озера рыбу то в Шилку, то в Соханду. Ведь станция Яблоновая была на спуске хребта, носившего её название, где на гору к каждому

Скачать книгу