LITMIR.BIZ

Скачать книгу

с ним вернутся государственное и бытовое насилие, хамство и ложь, трусость и ябедничество, доносительство и сутяжничество, холопство и плебейство, жестокость и презрение к человеческому достоинству. Огромная империя <…> исторгнет из себя <…> всё лучшее европейское. И это больно отзовётся на судьбах человеческой личности»65.

      Несомненно, сцены дуэли всегда в художественной литературе были выигрышным средством проявления характеров героев и местом концентрации художественной идеи (кроме названных романов назовём хотя бы ещё «Отцов и детей» И.С.Тургенева, «Поединок» А.И.Куприна, не считая обширного круга зарубежной литературы, особенно французской). И, кроме того, дуэльная традиция занимала важное место в общественной жизни России XIX века. Что же касается «Героя нашего времени», вообще нельзя в полной мере осмыслить роман без жестокой сцены, развернувшейся на «узенькой площадке» в кавказском ущелье.

      И при этом верно замечено: «Несмотря на, в общем, негативную оценку дуэли как „светской вражды“ и проявления „ложного стыда“, изображение её в романе не сатирическое, а трагическое, что подразумевает и определённую степень соучастия в судьбе героев»66, – сказанное Ю.М.Лотманом по поводу «Евгения Онегина» вполне относимо и к истории Печорина.

      Кстати, как и в «Герое нашего времени», в «Евгении Онегине» есть свой, по выражению Пушкина, «истинный мудрец», знаток дуэльного этикета, соблюдавшегося в России на уровне устных преданий и живого опыта, – Зарецкий. А вот у Лермонтова роль «мудреца» выполняет безымянный драгунский капитан67.

      Оба дуэльных авторитета иронично описаны в «Евгении Онегине»:

      IV

      «…В пяти верстах от Красногорья,

      Деревни Ленского, живет

      И здравствует еще доныне

      В философической пустыне

      Зарецкий, некогда буян,

      Картежной шайки атаман,

      Глава повес, трибун трактирный,

      Теперь же добрый и простой

      Отец семейства холостой,

      Надёжный друг, помещик мирный

      И даже честный человек:

      Так исправляется наш век!

      V

      Бывало, льстивый голос света

      В нём злую храбрость выхвалял:

      Он, правда, в туз из пистолета

      В пяти саженях попадал,

      И то сказать, что и в сраженье

      Раз в настоящем упоенье

      Он отличился, смело в грязь

      С коня калмыцкого свалясь

      <…>.

      VII

      <…>

      Как я сказал, Зарецкий мой,

      Под сень черёмух и акаций

      От бурь укрывшись наконец,

      Живет, как истинный мудрец,

      Капусту садит, как Гораций,

      Разводит уток и гусей

      И учит азбуке детей.

      VIII

      Он был не глуп; и мой Евгений,

      Не уважая сердца в нём,

      Любил и дух

Скачать книгу