LITMIR.BIZ

      Гуляем по сосновому бору, нашли старое полуразвалившееся здание, корпус бывшего пионерского лагеря. Рядом – умывальня, тоже покосившаяся.

      Когда-то тут было шумно. Яркие майки, неутомимые детские голоса. Даже в тихий час было слышно их легкое теплое дыхание. Теперь тут развалины, и лес понемногу забирает их себе. Уже мох на крыше и трава, и сквозь окна видны сосны.

      Лес уже поглотил их сонное дыхание, их сны, их загорелые поцарапанные икры и облупленные плечи. Ничего не осталось. Только смутное воспоминание тех, кто был когда-то этим белобрысым мальчишкой мальчишкой и той девочкой с косичкой.

      Трава покрыла слоем времени площадку для игр перед корпусом. Так снег прячет под собой осень и промелькнувшее лето.

      Прошлое надежно спрятано живым, спутанным, дышащим покровом настоящего. В лесу вообще нет прошлого. Лес существует только в настоящем времени. Он поглощает время. Он питается прошлым как опавшими иголками, листвой, стремительно исчезающими телами умерших животных. Лес не выносит прошлого и не хочет знать будущего. В будущем – только он сам. Везде и всегда.

      Может быть, потому, что он сам – время?..

      Лес, он – вообще.

      В лесу как-то особенно остро чувствуешь свою частность, отдельность от него. Чувствуешь, как он пытается сделать тебя собой. Он растворяет тебя в себе. Потихоньку, незаметно. Растворяет в ладанном запахе сосновой смолы, ловит в паутинные нити, пришпиливает иглами комариных укусов, кружит голову медитативными поклонами верхушек сосен над головой. Он обступает вокруг шагами-стволами, сжимает в кольцо, расстреливает шишками. За деревьями не видно леса, смотришь вдаль, а там только коричнево-карамельные стволы сосен и обманчиво пушистые кроны. Где бор, где лес? Где целое? Где он прячется, за каким деревом, за какими травинками?

      Сижу в бору на поваленном стволе сосны. Наконец тихо. Только дышит лес. Дышит. разговаривает, сбрасывает шишки и куски коры. Потрескивает, щелкает, коротко вскрикивает птичьими голосами.

      Когда идешь по бору, под ногами хрустят ребра шишек. Вот он, орган пищеварения леса – под ногами. Упругая переплетенная спутанная масса из прошлогодней хвои и тонких, как детские волосики, травинок. Она все поглощает. Кажется, упавшего вчера – не найдешь. Лес уже переварил и присвоил.

      Посидишь тут немного подольше, он переварит и растворит тебя тоже.

      Чернолученские зарисовки, часть 2

      Как непривычно никуда не спешить. Время тут идет от сосны и до обеда.

      Дождь из хвоинок по жестяной крыше веранды. Горячий сосновый воздух, почти как в сауне. Хорошо, что ветер. Движение воздуха отгоняет жар.

      Нижние ветки у сосен сухие, почерневшие, как будто обгорелые. Как пустые высохшие старушечьи руки, которыми они всю жизнь цеплялись за все вокруг, чтобы выбраться, выцарапаться, выжить. И теперь они мертвы, а те, что сверху – молоды и зелены. Они свободны и видят солнце. И забыли о тех, что внизу.

      Обрубок березы как ампутированная по локоть рука. Мертвая, безжизненная, пустая.

      Сосны

Скачать книгу