Циники. Бритый человек (сборник) - Анатолий Мариенгоф Азбука-классика

Скачать книгу

разрешил разобрать на дрова большой соседний деревянный дом купца Скоровертова.

      Ночью Марфуша притащила мешок сухих, гладко оструганных досок и голубых обрубков.

      Преступление свое она оправдала пословицей, гласящей, что «в корчме, вишь, и в бане уси ровные дворяне».

      У Марфуши довольно своеобразное представление о первой в мире социалистической республике.

      Купеческий «голубой дом» накалил докрасна железную печку. В открытую форточку вплывает унылый бой кремлевских часов. Немилосердно дымят трубы.

      Двенадцать часов, а Ольги все еще нет.

      В печке трещит сухое дерево. Будто крепкозубая девка щелкает каленые орехи.

      Когда доиграли невидимые кремлевские маятники, я подумал о том, что хорошо бы перевидать в жизни столько же, сколько перевидал наш детинец с его тяжелыми башнями, толстыми стенами, двурогими зубцами с памятью следов от ржавых крючьев, на которых висели стрелецкие головы – «что зубец – то стрелец».

45

      Час ночи.

      Ольга сидит за столом, перечитывая бесконечные протоколы еще более бесконечных заседаний.

      Революция уже создала величественные департаменты и могущественных столоначальников.

      Я думаю о бессмертии.

      Бальзаковский герой однажды крикнул, бросив монету в воздух:

      – «Орел» за Бога!

      – Не глядите! – посоветовал ему приятель, ловя монету на лету. – Случай такой шутник.

      До чего же все это глупо. Скольким еще тысячелетиям нужно протащиться, чтобы не приходилось играть на «орла и решку», когда думаешь о бессмертии.

      Ольга спрятала бумаги в портфель и подошла к печке. Сверкающий кофейник истекал пеной.

      – Кофе хотите?

      – Очень.

      Она налила две чашки.

      На фаянсовом попугае лежат разноцветные монпансье. Ольга выбрала зелененькую, кислую.

      – Ах да, Владимир.

      Она положила монпансьешку в рот.

      – …чуть не позабыла рассказать…

      Ветер захлопнул форточку.

      – …я сегодня вам изменила.

      Снег за окном продолжал падать, и огонь в печке щелкать свои орехи.

      Ольга вскочила со стула.

      – Что с вами, Володя?

      Из печки вывалился маленький золотой уголек.

      Почему-то мне никак не удавалось проглотить слюну. Горло стало узкой переломившейся соломинкой.

      – Ничего.

      Я вынул папиросу. Хотел закурить, но первые три спички сломались, а у четвертой отскочила серная головка. Уголек, вывалившийся из печки, прожег паркет.

      – Ольга, можно вас попросить об одном пустяке?

      – Конечно.

      Она ловко подобрала уголек.

      – Примите, пожалуйста, ванну.

      Ольга улыбнулась:

      – Конечно…

      Пятая спичка у меня зажглась.

      Все так же падал за окном снег и печка щелкала деревянные орехи.

46

      О московском пожаре 1445 года летописец писал:

      «…выгорел весь город, так что ни единому древеси остатися, но церкви

Скачать книгу