Скачать книгу

раз больше, чем мне. И не без причин.

      – Пошли. – Я поднялся. – Давай-ка в кровать.

      Я протянул руку, но Сэм лишь нахмурилась – во взгляде безошибочно читалось сомнение. Похоже, она уже вычислила то, на что мне потребовалось сорок три года: взрослые, конечно, большие, но их знания, в том числе о себе самих, невелики. Игрушки кончились, когда Сэм было года три. И, точно невинно осужденная, попросту очутившаяся не в том месте не в то время, она смирилась и решила стоически отсиживать свой срок (детство) под надзором бестолковых надзирателей (моим и Синтии) и дожидаться УДО.

      – Пойдем-ка наверх, поищем твою облачную пижаму, годится? – спросил я.

      Она энергично закивала и не сопротивлялась, когда я повел ее по коридору, а затем наверх, где она терпеливо уселась на кровать, пока я рылся в шкафу. Облачная пижама – из синей фланели, вся в кучевых облаках – мой единственный верный поступок. Я купил ее в модном детском магазине в СоХо[9], Сэм полюбила пижаму без памяти и порой плакала, если нельзя было в ней спать. Синтии и Ко. для обеспечения сна Сэм по их сторону фронта пришлось раздобыть вторую и даже третью культовую пижаму, что я полагал мелкой, но значимой личной победой.

      Я перерыл весь шкаф и наконец отыскал пижаму на дальней полке. Театрально развернул – Сэм любит, когда я перед ней играю немое кино а-ля Рудольф Валентино[10]. Мы надели пижаму, и я уложил Сэм в постель.

      – Подоткни, – распорядилась она.

      Я подоткнул.

      – Оставить свет? – спросил я.

      Она потрясла головой. Единственный ребенок на земле, который не боится темноты.

      – Спокойной ночи, лап.

      – Спокойной ночи, Скотт.

      Она всегда звала меня Скотт – никаких «пап». Никак не вспомню, когда это началось, – истоки непостижимы, как с курицей и яйцом.

      – Я тебя люблю больше… как там было? – спросил я.

      – Солнца плюс Луны. – Она закрыла глаза и волшебным образом мгновенно заснула.

      Я вернулся в кабинет. Диск все играл – спонтанная, дикая музыка. Я сел за стол, перечитал статью из Амхёрста.

      «На время забыть, как тебя зовут», – сказала Александра.

      В смысле «Кордова». Наверняка.

      «Он что-то делает с детьми». Что он сделал с собственной дочерью? Как она умудрилась погибнуть в двадцать четыре года – видимо, покончить с собой?

      Я чувствовал, как оно просыпается вновь – темное подводное течение, что вновь тащит меня к Кордове. Черт с ней, с моей злостью на него, хоть она еще и кипела, – это ведь к тому же мой шанс оправдаться. Если я опять выйду на охоту и докажу, что Кордова в самом деле хищник – а в душе я в этом не сомневался, – быть может, все потерянное вернется ко мне. Синтия, допустим, вряд ли, на это надеяться нельзя – зато карьера, репутация, жизнь.

      И за пять лет кое-что изменилось, у меня есть зацепка. Александра.

      Раздирает нутро самая мысль о том, что эта незнакомка, эта необузданная музыкальная волшебница ушла из нашего

Скачать книгу


<p>9</p>

СоХо – район Манхэттена. Сокращение SoHo означает «South of Houston Street» («к югу от Хьюстон-стрит»).

<p>10</p>

…любит, когда я перед ней играю немое кино а-ля Рудольф Валентино. – Рудольф Валентино (Родольфо Пьетро Филиберто Рафаелло Гульельми, 1895–1926) – американский актер итальянского происхождения, знаменитый герой-любовник кинематографа 1920-х гг.