Скачать книгу

отвезем. Она исхудает у могильщика наполовину!

      Никто в местечке не умел так заглядывать вперед, как моя бабушка. Кошке так кошке, лишь бы скорей избавиться от тухлятины и очутиться там, за каменной стеной.

      Бабушка сунула гуся под куст и приказала:

      – Запомни это место!

      Она была в отчаянии. Казалось, для нее перестали существовать и я, и отец, и тюрьма, а все вокруг протухло: и этот луг с его нескромной зеленью, и этот воздух, пронизанный лучами августовского солнца, и это небо над тюрьмой, над решетчатыми окнами, за которыми не было ни тени человека, ни кошки на подоконнике, ни захудалого полевого цветка.

      Чем ближе мы подходили к тюрьме, тем больше я волновался. Мое сердце, то самое сердце, которое Господь Бог сотворил для радости, металось и прыгало, как ворованный голубь за пазухой, первый раз в моей жизни оно не желало сидеть в клетке, рвалось на волю, и у меня не было сил, чтобы удержать его взаперти. Еще шаг – и мое сердце продолбит грудь, вырвется из клетки, вспорхнет, как голубь, и полетит. А куда полетит – это каждому дураку ясно. Оно проскользнет между прутьями решетки в камеру и скажет отцу: «Вот мы и приехали к тебе!»

      – Вам чего? – окликнул нас голос часового у ворот.

      – Мы… – промямлил я. – На свидание…

      – Прошу обратиться в канцелярию, – сказал часовой у ворот, и мое сердце, то самое сердце, которое Господь Бог сотворил для радости, сжалось и спряталось в своей клетке. – Все разрешения выдаются в канцелярии – пояснил солдат. – Она находится в том флигеле.

      …В канцелярии бабушка примостилась на лавку рядом с двумя другими женщинами ее возраста, а я уставился на дверь комнаты, куда легкой походкой вошел щеголеватый военный в застегнутом на все пуговицы мундире. Дверь захлопнулась за ним, как мышеловка.

      – Спроси у старух, чего они ждут? – сказала бабушка.

      Я спросил.

      – Они ждут того же, – перевел я ей.

      …Сперва щеголеватый военный принял бабушкиных соседок, затем уже нас.

      – Я вас слушаю, – сказал он.

      В комнате на стене висел герб, посреди стоял стол, заваленный бумагами, а под столом сидела лохматая собака, вислоухая и совсем не злая.

      Я объяснил господину офицеру, зачем мы приехали.

      – О, твой отец старожил! – воскликнул щеголь. – Сейчас мы узнаем, в каком он корпусе.

      – Он ищет камеру отца, – сказал я бабушке.

      – Ты прекрасно говоришь по-литовски, – похвалил меня щеголь, роясь в бумагах.

      – Спасибо, господин офицер.

      – Не стоит благодарности. Очень сожалею, – продолжал он, – но детям свидания запрещены.

      – Что он сказал? – дернула меня за рукав бабушка.

      Я подавленно молчал.

      – Что-нибудь неприятное? – не унималась старуха. – Он болен? Умер?

      – Нет, нет, – ответил я, уставясь в голенище офицерского сапога: по нему текли слезы.

      – Что ты, мерзавец, плачешь? – разъярилась бабушка. – Что он тебе такое сказал?..

      – Так, так, – перебил щеголь. – Саул Клейнас.

      – Клейнас, Клейнас, – заулыбалась бабушка.

      – Его в нашей тюрьме нет.

      – Как

Скачать книгу