Великая любовь Оленьки Дьяковой - Светлана Васильевна Волкова Петербург и его обитатели

Скачать книгу

ваш выход.

      Цецилия помогла завязать халат поверх телогрейки, поправила ему шапочку, надела на него марлевую повязку, резиновые перчатки и очки. Диоптрии были совсем слабыми, но Митя вдруг увидел предметы невероятно чёткими. Он взглянул в своё отражение в стекле шкафа и отметил, что даже родная мать не смогла бы с точностью сказать, сын ли перед ней либо кто другой.

      Он снова выглянул в зал: Цецилия была уже рядом с профессором, хлопотала у каталки с пациентом. Крупцев взял поданный ему лист и громко огласил:

      – Мужчина. Тридцать два года. Выпита уксусная эссенция. По ошибке, вместо воды, или, что вероятней, суицидальная попытка. Сильнейший ожог пищевода, непроходимость…

      Митя слушал и пытался представить себе, каковы были последние минуты у этого человека перед первым глотком. Конечно, суицид, никакая не вода. Но почему?

      «Менее хлопотен в деле», – вспомнил он слова Цецилии. Значит, сердце должно быть крепкое, здоровый организм. Только пищевод сожжён, и то, хотелось бы верить, не полностью…

      Митю вдруг охватил невероятный порыв. Ни деньги, ни грозящее отчисление, ни слово, данное профессору, – ничто не имело теперь для него значимости. Он сделает операцию, сделает – ради этого человека, лежащего сейчас на столе, и ради себя самого!

      – Операция продлится не более получаса, господа. Комментарии я дам после, – сказал публике профессор и направился к комнате, где ждал Митя.

      Ассистентка тем временем поправила на пациенте маску и сверху начала осторожно капать эфир из флакона.

      Крупцев вошёл в комнату, и Митя сразу вскочил, чтобы выйти в зал.

      – Да погодите вы! – зашипел Крупцев. – Я же должен переодеться.

      Вошла Цецилия. Минуту они просидели, не говоря не слова. Потом профессор театрально махнул рукой, и Митя с ассистенткой, под аплодисменты публики, прошли к операционному столу.

      Пациент лежал не шелохнувшись. Цецилия приподняла пальцем его верхнее веко – проверить, подействовал ли эфир, – и, убедившись, что подействовал, кивнула Мите.

      «Глаза у него водянисто-голубые», – мелькнула мысль, но Митя тут же прогнал её. Всё будет хорошо! ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО! Сегодня примета – не сработает!

* * *

      Работа шла споро. Сделав разрез и пройдя подкожную клетчатку, Митя раздвинул мышцы, затем сальник и закрепил зажимы. На это ушло несколько минут. Теперь надо было найти место без сосудов на стенке желудка, проре́зать аккуратную дырку и вставить трубку.

      Цецилия стояла у головы пациента, как изваяние, и её ледяное присутствие очень мешало Мите, хотя он и понимал, что без ловкой ассистентки не обойтись. Над операционным столом были подвешены два увеличительных зеркала. Об этом, он знал, заранее был уговор профессора с кафедрой, чтобы присутствующие могли наблюдать все действия в отражении и не подходили близко к столу.

      В зале стояла почти безупречная тишина, прерывали её лишь металлический говор инструментов и тихий скрип резиновых перчаток. Осторожно, как фокусник во время сеанса, Митя

Скачать книгу