Скачать книгу

на четвёртом курсе уже тренировали руку, проделывая гастростомию на собаках, и зачёты им ставили исключительно по тому факту, выживут ли препарированные псы на третий день. В Петербурге же многие медики скептически относились к вводу трубок в желудок, и даже некоторые академические умы считали, что всё это глупости, лукавство и выживанию пациента никак не способствует. А впрочем, правда состояла в том, что гастростомию мало кто делал. Не умели.

      Митя провёл в анатомичке три с половиной часа, практикуясь на том же рыжем бородатом покойнике. Крупцев стоял рядом, подсказывая и направляя. Митя думал о том, что гораздо проще было бы профессору провести небольшую лекцию для публики, рассказать про новый метод, а потом пригласить кого-то из хирургов со стажем. «А сейчас доктор Зуйков наглядно продемонстрирует вам…» Ну не проще ли было бы, не честнее ли… Не убудет с профессора славы. Наоборот, такое ассистирование покажет всем, что метод опробован, что уже его применяют коллеги, а маэстро лишь передал опыт и по-отечески наблюдает за операцией со стороны. А то лукавая какая-то хирургия получается!

      Словно отгадав его мысли, Крупцев вдруг сказал:

      – Есть причины не посвящать в планы коллег. Весомые причины, господин Солодов.

      Митя ожидал, что Крупцев продолжит, разовьёт свою мысль, – но тот взглянул на карманные часы и поторопил поскорее закончить. Митя осторожно потрогал трубку, введённую в желудок, и впервые пожалел, что перед ним труп, а не настоящий пациент: проверить правильность действий на неживом теле было возможно лишь визуально, и молчаливый страдалец никак не мог ни подтвердить, ни опровергнуть новый метод, которым намеревался щегольнуть Крупцев.

* * *

      Всю Пасху со Страстной пятницы по воскресенье и весь понедельник Митя провёл за книгами. Теория всегда давалась ему легко, но отсутствие практики пугало. Единственное, что успокаивало, – это надежда на то, что, как только он возьмётся за скальпель, рука сама будет знать, что делать. Митя вспоминал свои хирургические экзерсисы на рыжем мертвеце и пытался поймать ту волну вдохновения, которая захватила его в анатомичке. Он закрывал глаза, представлял холодные белые стены операционного блока академической больницы, куда ходили всем курсом, блеск инструментов, разложенных на тканевой салфетке, медовое стекло склянок всех мыслимых размеров, запахи камфоры, фенола, хлорки. И чувствовал небывалый подъём, какой не спутаешь ни с чем. Пальцы принимались гладить воздух, взлетали и невесомо опускались на развёрнутую книгу, перебирая, точно струны, строчки и абзацы: так, возможно, репетирует сюиты музыкант, когда инструмента нет рядом. Библиотекарь Академии, наблюдавший за ним, по-отечески улыбался и даже принёс ему однажды чай.

      Когда же Митя думал о том, что на операционном столе во вторник будет живой пациент, а не покойник, его начинало мутить.

      В понедельник вечером вернулся из Каменки Белкин – и тут же послал мальчишку-рассыльного на квартиру к Мите сообщить, что в рюмочной на Сергиевской собирается их студенческая компания, будет весело и пьяно. Невозможность обсудить предстоящую операцию с Жаном душила

Скачать книгу