LITMIR.BIZ

      Сразу после уроков неожиданно вышло солнце. На севере смена погоды – обычное дело. И на душе сразу стало как-то полегче. Дети высыпали на старый стадион рядом со школой, где началась обычная детская беготня: после уроков – любимое дело.

      – Жалко будет, если уволится, – произнес Пузырь, забравшись на самый верх железной лестницы рядом с турниками. Оттуда можно было много чего разглядеть. Например, сквозь окно соседней со стадионом администрации – что происходило в кабинете у мэра.

      А там вновь сидели друг напротив друга учитель и мэр. То просто так друг на друга смотрели, то перебрасывали через стол какой-то листок.

      – Заявление отдал, – доложил Мишка, поднеся к глазам отцовский бинокль.

      – А Мокрый? – спросила Синица.

      – Отбросил обратно. Типа, не хочет брать! – энергично пояснял наблюдатель, словно комментировал спортивный матч.

      – Подглядывать нехорошо, – произнес сидевший рядом Солнце.

      – Я не подглядываю, а выясняю ситуацию. Надо ведь понимать, к чему стоит готовиться, – ничуть не смутившись, ответил Пузырь.

      – И как? Понял? – ни на что особо не рассчитывая, уточнил Петя.

      – Кажется, да, – бодро доложил наблюдатель. Он всегда во всем был уверен. – Что никуда Три Пэ от нас не уедет.

      – Это почему? – поинтересовался приятель.

      – Потому что никакое заявление у него не взяли… Ой! Мокрый схватился за клюшку!

      – Что? Подерутся на клюшках? – наклонив голову набок и сощурившись от солнца, спросила Синица.

      Мишка чуть нахмурил брови, выждал несколько секунд, а потом покачал головой:

      – Нет, просто вручил ему их, всю охапку!

      Старый маяк

      Как и следовало ожидать, Перова никуда не отпустили. Как на такое вообще можно было рассчитывать, тем более в начале учебного года, фыркали у него за спиной коллеги. Тут каждый учитель на вес золота, а уж если он тянет кучу предметов, так и вовсе – брильянтов. Жаль, правда, что ни золота, ни брильянтов самим учителям из поселка не видать, скорее всего, никогда.

      Чего-то такого Перов, в общем, и ожидал, но все равно загрустил, когда на себе ощутил, что от судьбы никуда не деться. Или все-таки деться можно? Но так запросто из колеи не выбраться. А рвать по живому он пока не хотел. Все надеялся как-то договориться. Но вот не получалось.

      В школе его, с одной стороны, понимали. Сами были в таком же положении. Но с другой стороны, если Перов бы ушел, то остальным пришлось бы взять его большую нагрузку. Кто ж на такое согласится?