Сказки русского мира (беспощадные, но со смыслом) - Ипатий Лютый (Казанский)

Скачать книгу

произведений Мусоргского, Рахманинова, Бородина, Римского-Корсакова, исполняет лауреат международного конкурса балалаечников в Богульме, студент второго курса отделения народных инструментов Владимир Сучкин». Тут, как говорится, – смех в зале и никакого уважения к виртуозной технике исполнения.

      Владимир, которому, кстати, прочили успешную музыкальную карьеру, подумывал взять псевдоним. Хотел зваться либо Разгуляевым-Волжским, либо чуток попроще – Эль-Царицыным. Была шальная мысль назваться Раймондом Пугачевым (уж не внебрачный ли сын Аллы от Паулса?), но прабабушке это показалось слишком вульгарным. Версия Мусин-Пушкин даже не рассматривалась, ибо не княжеское это дело на балалайке брынчать.

      Весной 1988 года пришла Володе повестка из военкомата. Призывали его на срочную службу, а военной кафедры в консерватории не водилось. Делать неча. Родина, как говорится, зовет. Загремел наш милок на два года и не куда-нибудь, а в самую настоящую Германию. В Группу советских войск, что покой Европы охраняла.

      Было это в начале июля, после двух недель, проведенных в перевалочном лагере возле Коломны. Летели на Запад из Домодедова на огромном военном самолете. И грезилась Володьке чистая и уютная Германия. Офицеры и комсостав все сплошь в элегантных геббельсовских очечях, честь друг другу отдают, о дамах спорят, шампанское дорогое пьют да французскими булками с икрою паюсной заедают. Солдаты же в свободное от стрельб и игры в крикет время читают Мориса Дрюона, Дюма да Джека Лондона, чьи книжки по талонам за сданную макулатуру выдают. Потом все вместе пьют чай с овсяным печеньем на широких террасах аккуратненьких двухэтажных казарм с белыми занавесочками на окнах.

      Реальность оказалась немножечко суровее.

      Военный аэропорт Фюрстенвальде – огороженная колючей проволокой в три ряда огромная территория со взлетной полосой, от которой в трех километрах – полевой лагерь. Горячий чай привозят утром и вечером в огромных ржавых чанах и тхнет от него не то хлоркой, не то еще какой-то гадостью, по слухам угнетающей половую функцию, чтобы у солдат от ночных стояков какой беды не приключилось. Живешь в огромных палатках с нарами, сколоченными из грубых занозливых досок. Днем несусветная жара – ночью собачий колотун. Спишь на бугристых тюфяках, укрываясь выданной еще дома шинелькой, подложив под голову кулак. Питаешься сухпайками, состоящими из галетного печенья и так называемой тушенки в банках, где вместо мяса в жидкости цвета ежемесячных женских выделений плавают куски серого жира.

      От такого рациона запоры у солдат приключались такие, что многие воины из себя по две недели ничего не могли выдавить. Во время испражнений глаза вылазили из орбит, а из кровоточащих анусов вываливались геморройные шишки величиной с гроздь винограда сорта «дамские пальчики». Говорили, что один кент из Волгограда так и умер сручи, от кровоизлияния в мозг.

      Но ямы с говном, кишащие миллиардами опарышей, были заполнены под самую завязку. Сказывался эффект

Скачать книгу