LITMIR.BIZ

Скачать книгу

В своих «Семи книгах по истории платонизма» Генрих фон Штейн представил убедительные доказательства того, что философская мысль на протяжении двух тысяч лет колебалась взад-вперед между Платоном и Аристотелем. Это так же верно для двадцатого века, как и для его предшественников. Полвека назад Тренделенбург вернул внимание к Аристотелю. Неокантианство под руководством Когена, с другой стороны, помогло Платону одержать победу. Теперь Аристотель снова на вершине благодаря Лейбницу. Сегодня мыслители, интересующиеся биологией, снова группируются вокруг Аристотеля, как и те, кто ориентируется на математику и логику, собираются вокруг Платона. На немецкой почве эта дихотомия выступает под боевым лозунгом: психологизм против логизма, витализм против механицизма, позитивизм против идеализма. В Америке и Англии она имеет формулу: Прагматизм против Трансцендентализма. Tout comme chez nous. [Французская пословица: plus que ca change, plus c’est la même chose также применима к философским спорам, школам, названиям партий и «жужжащим» словам. [Чем больше что-то меняется, тем больше оно остается прежним – wp].

      Если видеть суть прагматического метода в применении и переносе практического на теоретическое, полезного (силы работать) на узнаваемое, телеологического на логическое, короче говоря, в превращении полезных ценностей в истинные, то этот «новый метод» может опираться на весьма почтенную традицию. Ее основоположником, по верному признанию Джемса, является Сократ. «Это самое прекрасное слово, – говорит Платон (Государство V, 457b), – которое когда-либо было сказано и которое когда-либо будет сказано, что полезное – прекрасно, а вредное – безобразно». Ксенофонт комментирует эту сократовскую мысль, согласно которой полезность должна быть критерием эстетических ценностей, вульгарно, но захватывающе и остро: «Навозная корзина, выполняющая свое назначение, прекраснее, чем неуместно расставленный щит». (III, 8, 3—7 и IV, 6, 9). Полезное и хорошее у Сократа совпадают. Эвдемония, объединение добродетели, знания и счастья, включение практики повседневной жизни в теорию знания было великой страстью Сократа, который, по преданию, проклял тех, кто первым отделил полезное от прекрасного. Как в греческой калокагатии [идеал физического и умственного совершенства – wp] молчаливо требуется совпадение эстетического с этическим, так со времен Сократа формируется своего рода алетогатия [идеал истины – wp], которой Зиммель дал краткую версию: полезность познания производит для нас объекты познания. – И вот Джемс, следуя великому примеру первого прагматика (Сократа), проклял бы того, кто первым отделил полезное от истинного, если бы темперамент и хорошее воспитание позволяли ему вообще проклинать. Кстати, даже Платон, который в первый период своего творчества, вплоть до диалога «Протагор», еще не был столь нереалистичен и враждебен чувствам, как в «Федоне» или «Федре», впоследствии был не прочь сделать уступки «практическому

Скачать книгу