Скачать книгу

изнутри от переизбытка. В придачу к голове резкой болью дернуло между лопаток, будто целый пчелиный улей, жужжавший у него в спине уже несколько дней, вдруг порвал кожу и вырвался на свободу.

      Уставившись в зеркало, Птица понял, что плачет, а на скуле у него неприглядной кляксой отпечаталось пятно свежего синяка. «Господи, да что такое, – продолжало крутиться у него в мыслях. – Пожалуйста, прекрати». Он схватился за голову и крепко зажмурился.

      Сколько он уже живет в этой квартире? Сколько? Сколько?

      «Пожалуйста, хватит».

      Внезапно наступившая тишина застала его врасплох. Шум прекратился, боль в теле показалась тенью, невзначай легшей на него и тут же исчезнувшей. Он медленно поднял глаза на свое отражение – бледное, заплаканное, с торчащими мокрыми лохмами волос.

      «Я ничего не понимаю».

      Птица качал головой, все еще уставившись на своего зеркального двойника и вцепившись ладонями в края раковины. Все затихло. Чувствуя себя ужасно беспомощным, он судорожно выдохнул и прижал ладонь к горячему лбу. Он испытывал необъяснимый страх, который кошкой сворачивался прямо в его кишках и больно царапал внутренности, кусал легкие так, что было нечем дышать. «А вдруг у меня сотрясение? Да нет, не может быть, не так уж сильно механик меня ударил», – думал Птица. Снова покачав головой своему отражению в зеркале, он наспех вытерся полотенцем и побрел обратно в комнату – попробовать поспать хотя бы несколько часов перед парами.

      До звонка будильника на телефоне Птица балансировал между сном и явью: никак не мог нормально уснуть, то и дело ворочался на голом матрасе – перестелить постель сил не было. Выключив трезвонивший будильник, он уставился в потолок, сложив руки на груди. Он не мог объяснить себе, что произошло ночью и было ли это исключительно из-за того, что ему неплохо вмазали предыдущим вечером, или у него начинаются самые настоящие беды с башкой.

      Птица на пробу поморщился, попробовал улыбнуться, проверяя, как там его несчастная скула. Эта идея оказалась неудачной – при первом же движении он ойкнул и пожалел о своих непутевых проверках. Если синяк расцвел уже в четвертом часу утра, страшно представить, как он выглядит спустя еще несколько часов.

      «Не выпендривайся, мы же все равно пойдем на пары, даже если синяк на пол-лица. Если пропустим Платона, потом опять будем страдать», – попытался втолковать он сам себе. Мы – это Птица и его раздвоение личности, как он любил говорить окружающим. В мы-обращении к себе было что-то успокаивающее, как будто он относился к себе бережно и уговаривал себя, как родители в детстве, когда он… Минуточку. Когда он что?

      Птица с трудом выволок себя из кровати и, накинув на плечи одеяло без пододеяльника, поплелся на кухню в попытках продраться через эту мысль. Родители. Он как будто снова шарахался по библиотеке памяти, безуспешно пытаясь найти семейный фотоальбом.

Скачать книгу