Немецкий дух в опасности - Эрнст Роберт Курциус Библиотека журнала «Неприкосновенный Запас»

Скачать книгу

основания под свой франко-немецкий проект94 и говорит о том, что понимание французского духа всемерно обогащает дух немецкий; там же он ссылается еще на одного духовного авторитета – Адама Мюллера, и следующим образом формулирует общий взгляд Мюллера-Шлегеля:

      Содействие, посредничество – это… главное предназначение немецкого духа; проявлять себя оно должно, в частности, через внешнюю оценку противоборствующих эстетик и исторических концепций… Без понимания Франции немецкий дух не может прийти к самосознанию95.

      «Фридрих Шлегель и Франция» – эта одна из последних работ Курциуса, посвященных вопросу национального духа. «Немецкий дух в опасности» – последняя и главная такая работа. Сам термин «дух», важнейший для веймарских работ Курциуса, после 1933 года практически выпадает из его поздних работ и совершенно точно уходит с первого плана96. Объяснений этому несколько: во-первых, понятия о «немецком» и «национальном» духе были в какой-то момент практически присвоены нацистской пропагандой97, так что после 1945 года немецкие авторы касались понятия очень осторожно и чаще всего с целью деконструкции98; в каком смысле понятия перевернулись и речь зашла уже об опасности самого немецкого духа; во-вторых, подход Курциуса после 1932 года заметно переменился: по существу, в тот период он закрывает один проект культурной реставрации («духовный», ориентированный на дух современной литературы и призванный встроить послевоенную Германию в культурно единую Европу) и заменяет его другим, «позитивистским» (рассчитанным к тому же на одиночек: «…гуманисты, разобщенные и безымянные… будут работать втайне»99).

      Подведем, суммируя все до сих пор сказанное, некоторый промежуточный итог.

      Вопросы национального духа, немецкого и французского, равно как и перводвигательного всеевропейского, занимали Курциуса как минимум с 1919 года, а с 1922 года вопросы эти и вовсе выходят на передний план. Если в книге «Литературные первопроходцы новой Франции» понятие о духе использовалось еще в традиционной своей многозначности, граничащей, пожалуй, с метафорикой и литературностью (что неудивительно, учитывая, что сама книга эта посвящена – за некоторым исключением – достижениям новой французской прозы), то уже в статьях «К психологии немецкого духа» и «Немцы и французы, могут ли они понять друг друга?» Курциус поворачивается к культурно-историческому осмыслению понятия о немецком духе и национальном духе в целом.

      Основная функция духа, как мы видели, оказывается, по Курциусу, двоичной: изначально дух, тяготеющий по своей природе к творчеству, постигает идею и воплощает ее как произведение, а затем переходит к стадии «проработки» и через произведение наделяет саму жизнь необходимыми смыслами, новым содержанием; человеческую культуру дух100 наделяет «весом», обогащает «законами» и структурирует в «ценностных иерархиях». С течением тысячелетий

Скачать книгу

<p>94</p>

Curtius E. R. Kritische Essays zur europäischen Literatur. S. 86–99. Как нам уже приходилось отмечать (см.: Колчигин Д. Комментарии // Курциус Э. Р. Европейская литература и латинское Средневековье. Т. II. С. 150), Курциус любил историзацию высказывания, выступление «под маской» того или иного деятеля из прошлого; так, историю своей литературно-критической деятельности он комментирует через призму воспоминаний Сент-Бёва, а франко-немецкие свои начинания обобщает в статье о Фридрихе Шлегеле, с которым Курциуса неоднократно сравнивали (Nostitz von O. E. R. Curtius und der französische Geist // Wort und Wahrheit. 1953. № 8. S. 879; Kowal M. Introduction // Curtius E. R. Essays on European Literature. Princeton: Princeton University Press, 1973. P. X), и не только в положительном смысле (свою статью Курциус начинает с того, что немецкая историография по сей день «злокозненно порочит» имя Шлегеля и всячески выставляет его в дурном свете, не чураясь при этом решительно ничего, даже, например, вопросов внешности (Curtius E. R. Kritische Essays zur europäischen Literatur. S. 86, 87)).

<p>95</p>

Ibid. S. 93.

<p>96</p>

Исключение здесь, как представляется, может составить книга 1952 года «Французский дух в XX веке»; впрочем, на деле это скорее «воспоминания о пройденном», а не новая книга: в сборник включены работы 1920‑х годов – вся книга «Литературные первопроходцы новой Франции», отдельные главы из «Французского духа в новой Европе», статьи о Жаке Маритене и Анри Бремоне (составлены из рецензий 1920‑х годов); единственная новая часть книги – послесловие с характерным названием «Взгляд назад из 1952 года». В качестве действительного исключения можно рассматривать эпилог к «Европейской литературе и латинскому Средневековью»: см. там параграф 3 под названием «Дух и форма», в котором подчеркивается взаимозависимость этих двух понятий.

<p>97</p>

Даже посвятительная надпись «Духу живому», которую, по предложению Фридриха Гундольфа, в 1931 года начертали у входа в новый корпус Гейдельбергского университета, при Гитлере была переиначена: «Духу немецкому». О девизе Гундольфа см.: Curtius E. R. Elemente der Bildung. Hrsg. von E.‑P. Wieckenberg, B. Picht. München: C. H. Beck, 2017. S. 91; где Курциус рассуждает о «жизни» как определяющей характеристике духа – «неживой» дух не может называться духом; Гундольф, как предполагает Курциус, опирался на библейские слова: «буква убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3: 6; у апостола Павла, по Курциусу, немало можно почерпнуть по части феноменологии духа); Новалис, говорит Курциус, предлагал называть философию «вивификацией», или оживотворением, по тем же самым основаниям.

<p>98</p>

См. об этом: Wieckenberg E.‑P. Nachwort. S. 306–310.

<p>99</p>

Curtius E. R. Deutscher Geist in Gefahr. S. 129, 130.

<p>100</p>

«Пылающее ядро духа», см.: Curtius E. R. Die literarischen Wegbereiter des neuen Frankreich. S. 185.