Скачать книгу

с седлом,

      С золотым махром…

      Григорий, засыпая под мерный баюкающий скрип, вспомнил: «А ить завтра Петру в лагеря выходить. Останется Дашка с дитем… Косить, должно, без него будем».

      Зарылся головой в горячую подушку, в уши назойливо сочится:

      – А иде ж твой конь?

      – За воротами стоит,

      – А иде ж ворота?

      – Вода унесла.

      Встряхнуло Григория заливистое конское ржанье. По голосу угадал Петрова строевого коня.

      Обессилевшими со сна пальцами долго застегивал рубаху, опять почти уснул под текучую зыбь песни:

      – А иде ж гуси?

      – В камыш ушли.

      – А иде ж камыш?

      – Девки выжали.

      – А иде ж девки?

      – Девки замуж ушли.

      – А иде ж казаки?

      – На войну пошли…

      Разбитый сном, добрался Григорий до конюшни, вывел коня на проулок. Щекотнула лицо налетевшая паутина, и неожиданно пропал сон.

      По Дону наискось – волнистый, никем не езженный лунный шлях. Над Доном – туман, а вверху звездное просо. Конь позади сторожко переставляет ноги. К воде спуск дурной. На той стороне утиный кряк, возле берега в тине взвернул и бухнул по воде омахом охотящийся на мелочь сом.

      Григорий долго стоял у воды. Прелью сырой и пресной дышал берег. С конских губ ронялась дробная капель. На сердце у Григория сладостная пустота. Хорошо и бездумно. Возвращаясь, глянул на восход, там уже рассосалась синяя полутьма.

      Возле конюшни столкнулся с матерью.

      – Это ты, Гришка?

      – А то кто ж.

      – Коня поил?

      – Поил, – нехотя отвечает Григорий.

      Откинувшись назад, несет мать в завеске[55] на затоп кизяки[56], шаркает старчески дряблыми босыми ногами.

      – Сходил бы Астаховых побудил. Степан с нашим Петром собирался ехать.

      Прохлада вкладывает в Григория тугую дрожащую пружину. Тело в колючих мурашках. Через три порожка взбегает к Астаховым на гулкое крыльцо. Дверь не заперта. В кухне на разостланной полсти спит Степан, под мышкой у него голова жены.

      В поредевшей темноте Григорий видит взбитую выше колен Аксиньину рубаху, березово-белые, бесстыдно раскинутые ноги. Он секунду смотрит, чувствуя, как сохнет во рту и в чугунном звоне пухнет голова.

      Воровато повел глазами. Зачужавшим голосом хрипло:

      – Эй, кто тут есть? Вставайте!

      Аксинья всхлипнула со сна.

      – Ой, кто такое? Ктой-то? – Суетливо зашарила, забилась в ногах голая ее рука, натягивая рубаху. Осталось на подушке пятнышко уроненной во сне слюны; крепок заревой бабий сон.

      – Это я. Мать послала побудить вас…

      – Мы зараз… Тут у нас не влезешь… От блох на полу спим. Степан, вставай, слышишь?

      По голосу Григорий догадывается, что ей неловко, и спешит уйти.

* * *

      Из хутора в майские лагеря уходило человек тридцать казаков. Место сбора – плац. Часам к семи к плацу потянулись повозки с брезентовыми будками, пешие и конные казаки в майских парусиновых рубахах, в снаряжении.

      Петро

Скачать книгу


<p>55</p>

З а́ в е с к а – передник.

<p>56</p>

К и з я к и́ – топливо, изготовленное из соломы и навоза в виде кирпичей.