LITMIR.BIZ

Скачать книгу

стен.

      Привычной картиной из окна его кабинета было абсурдно-вызывающее визуальное соседство в небе над старой Москвой золотого креста Храма Христа Спасителя и огромного трехлучевого мерседесовского логотипа, установленного на крыше Дома на набережной – зрелище, от которого Антон испытывал странные, иногда даже несколько пугающие ощущения: его, выросшего в советские еще годы, его, вовсе не воспитанного в духе национальной, религиозной или даже упрощенно патриотической традиции, да и вообще в духе какой-либо традиции (скорее уж в атмосфере бессодержательной псевдоинтеллигентской каши из идейных огрызков, контрастно-бездуховного советско-антисоветского идеологического болота), его, пережившего распад страны и смуту и ко всему, к любому цинизму, казалось бы, уже привычного, и этим цинизмом, конечно, изрядно дезориентированного, и, при этом, к тому, что не касалось лично его и его самых близких людей, как он сам о себе полагал, абсолютно равнодушного, его – крайне неприятно и, даже больше, необъяснимо глубоко задевало то, что он видел, глядя отсюда, из окна своего служебного кабинета, в московское небо; оно задевало его как нарочитое, наглое кощунство, унизительное для чего-то общего и большего, чем он один, но, вместе с тем, и его, только его собственного, его части этого общего, унизительное и унижающее в нем что-то бесформенное, невыразимое, однако, всегда, когда вдали, глухо, цепко сжимающее тоской грудь в самой ее середине; оно задевало то самое, что клубится где-то за областью сознательного и четко очерченного, где-то там, где не все очевидно и однозначно, но зато искренне, зато тепло, где-то в грезах и снах – смутными образами берез, елей и сосен, лесов и полей, и хмурых речных берегов, и летнего рассвета, и орошенной утренней влагой густой зеленой травы, с отраженными в ней первыми лучами солнца, и мокрого асфальта после весеннего дождя, и промозглой сырости усталой осени, и пьянящего воздуха морозной ночи, и пронзающего величия церковных куполов над седыми равнинами, и двора своего дома, и привычных стен, и своей постели, и запаха волос любимой женщины, и нежной кожи ребенка, и детского голоса, и полной чашки с горячим чаем, и уходящих в бесконечность просторов железнодорожных рельсов, и… и еще… и еще… десятками, сотнями, тысячами образов, запахов и не оформившихся ни во что ощущений, всего, что называлось избитыми словами, но совершенно неизбито ощущалось как родное, как свое; оно задевало его как изощренное надругательство над его серединой, над сердцевиной, над тем, что жило в нем, и не только в нем, и не только сегодня, а жило еще в миллионах лиц и тел, и жило в вечных веках, и жило с общими словами на одном языке, с общей древностью, с общей историей, с общей связью времен, с общими книгами лучших в мире писателей и общими стихами лучших в мире поэтов, с общей памятью обо всех ушедших, о миллионах павших за это родное, миллионах за него даже неживших, и с родными могилами на тихих, лесных кладбищах, и с памятью об общем детстве среди одноэтажных деревянных изб,

Скачать книгу