Логика Аристотеля. Первый том - Валерий Алексеевич Антонов

Скачать книгу

постольку, поскольку весь мир в то время вынужден был ссылаться на Аристотеля. Он был достаточно трезв и прозаичен по отношению к поэтической доктрине идей Платона, чтобы не быть идеалистом. Ему не хватало не только всего, но и последовательного номинализма. У него не было чувства благородства личности. Да и сам он не был философской личностью, несмотря на обширные научные заслуги. Человек средней линии, мыслитель без творческой силы, писатель без силы убеждения не был философом.

      Аристотель мертв, потому что он был более буквалистским, чем любой другой известный автор в истории философии.

      «Голос публики, даже если она состоит из одних заурядных умов, тем не менее, для него правилен и уважаем».

      Именно поэтому при анализе более сложных вопросов он предпочитает опираться на народное мнение, на использование языка. Общий консенсус обещает приближение к истине. Даже в логике, даже в теории категорий, где все зависело от проникновения глубже общепринятого языка, он полностью зависел от случайностей языка и от случайностей родного языка.

      И, возможно, именно его языковому рабству Аристотель обязан тем, что научный язык так долго находился в рабстве его искусственного языка. Действительно, он повлиял на технический язык философии, как никто до или после него; казалось, он правил, потому что подчинял себе. Его суеверие в отношении слов никогда не устаревало.

      LITERATUR – Fritz Mauthner, Aristoteles – ein unhistorischer Essay, Berlin 1904.

      Объект

      Термин «объект», очевидно, не является идеальным заимствованным переводом старого философского термина «Objekt». Сегодня, спустя более 150 лет, это слово по-прежнему несет в себе тревожные для чуткого слуха оттенки как в художественном языке, так и в обыденной речи. Я попытаюсь продемонстрировать это на двух крайних примерах.

      В философском языке мы, как указывает немецкий словарь, в последнее время склонны разъяснять «Gegenstand» через понятие «Objekt», а может быть, и просто использовать «Objekt». В поэтическом языке, несмотря на Гёте и Шиллера, употребление этого слова не вполне соответствует природе немецкого языка. Мое ухо воспринимает «Gegenstand» в докантовском ключе, так как Готтшед также страстно принимал этот термин. В известных стихах Фридерика Кемпнера:

      «на правом конце, на левом конце

      все весенние предметы».

      слово «Gegenstand» приобретает особое комедийное качество.

      Эта тонкая странность слова вряд ли может быть порождена той лингвистической интуицией, которая когда-то (еще при Делюнге) различала этимологию и сопротивлялась идее обозначать каждый объект реального мира как «субъект». Этот термин стал для нас вполне привычным, хотя, как мне кажется, я отчетливо слышу, только в двух значениях: во-первых, в академическом языке для обозначения объекта внимания (предмета презентации), а во-вторых, в самом широком смысле, относящемся к вещи или материи, но на самом деле только к материи, исключая органические образо�

Скачать книгу