Некуда - Николай Лесков

Скачать книгу

так, ни за что ни про что, а никто не любил. До такой степени не любили его, что, когда он, протащившись мокрый по двору, простонал у двери: «отворите, бога ради, скорее», столяр Алексей, слышавший этот стон с первого раза, заставил его простонать еще десять раз, прежде чем протянул с примостка руку и отсунул клямку.

      – Епифаньку, сделай милость, пошли, Алексей, – простонал снова Помада, перенося за порог ногу.

      – Спит Епифанька. Где теперь вставать ребенку, – отвечал столяр, посылающий этого же Епифаньку ночью за шесть верст к своей разлапушке.

      – Побуди, бога ради, – я расшибся насмерть.

      – Где так?

      – О господи! да полно тебе расспрашивать, – побуди, говорю.

      Столяр стал чесаться, а Помада пошел в свои апартаменты.

      В первой комнате, имевшей три шага в квадрате, у него стоял ушат с водой, плетеный стул с продавленной плетенкой и мочальная швабра. Тут же выходило устье варистой печи, задернутое полоской диконького, пестрого ситца, навешенного на шнурочке. Во второй комнате стояла желтая деревянная кроватка, покрытая кашемировым одеялом, с одною подушкою в довольно грязной наволочке, черный столик с большою круглою чернильницею синего стекла, полки с книгами, три стула и старая, довольно хорошая оттоманка, на которой обыкновенно, заезжая к Помаде, спал лекарь Розанов.

      Кандидат как вошел, так и упал на кровать и громко вскрикнул от ужасной боли в плече и колене.

      Долго лежал он, весь мокрый, охая и стоная, прежде чем на пороге показался Епифанька и недовольным тоном пробурчал:

      – Что вам нужно?

      – Где ты бываешь, паршивый? – сквозь зубы проговорил Помада.

      – Где? Напрасно не сидел для вас всю ночь.

      – Стащи с меня сапоги.

      Мальчик глянул на сапоги и сказал:

      – Где это так вобрались?

      – Я расшибся; потише бога ради.

      Вволю накричался Помада, пока его раздел Епифанька, и упал без памяти на жесткий тюфяк.

      В обед пришла костоправка, старушка-однодворка. Стали будить Помаду, но он ничего не слыхал. У него был глубокий обморок, вслед за которым почти непосредственно начался жестокий бред и страшный пароксизм лихорадки.

      Такое состояние у больного не прекращалось целые сутки; костоправка растерялась и не знала, что делать. На другое утро доложили камергерше, что учитель ночью где-то расшибся и лежит теперь без ума, без разума. Та испугалась и послала в город за Розановым, а между тем старуха, не предвидя никакой возможности разобрать, что делается в плечевом сочленении под высоко поднявшеюся опухолью, все «вспаривала» больному плечо разными травками да муравками. Не нашли Розанова в городе, – был где-то на следствии, а Помада все оставался в прежнем состоянии, переходя из лихорадки в обморок, а из обморока в лихорадку. И страшно стонал он, и хотелось ему метаться, но при первом движении нестерпимая боль останавливала его, и он снова впадал в беспамятство.

      На третьи сутки, в то самое время, как Егор Николаевич Бахарев, восседая за прощальным

Скачать книгу