Дневник Луция Констанция Вирида – вольноотпущенника, пережившего страну, богов и людей - Кирилл Берендеев

Скачать книгу

потом произнес:

      «Я разрываюсь на части, Луций. С одной стороны мои друзья, мои единокровные братья сражаются во славу Рима, я его гражданин, я подданный императора и с самого детства ощущал себя именно таковым. Я подданный великой империи, которой отдал лучшие годы своей жизни, но которая платила мне не всегда честно, а часто несмываемым позором, – так он намекнул на прежние преследования его соплеменников. – Но сейчас я не могу осудить Алариха, ибо он борется за наши свободы и права для всех готов, как полноценных граждан страны, так и живущих на поселении. Он хочет достатка и хорошей жизни для всех, и я не могу сказать, что он не прав. Императору мы нужны лишь как опора для притеснения других народов или усмирения бунтовщиков. Многие из тех, кто воевал за него, не получили даже жалования. А вдовы погибших во славу Рима живут в нищете и позоре. Аларих не хочет ничего иного, кроме земель для готов и равных прав с другими жителями».

      Он какое-то время молчал, а потом произнес совсем неожиданное:

      «Я не раз спрашивал себя, как мне следует поступить, но не мог дать ответ, пока не понял очевидное: я борюсь за лучший Рим, это мой долг, и я его выполню, как умею и могу, здесь, среди вас».

      После чего скоро распрощался со мной и отправился к себе.

      Календы июня (1 июня)

      Я иногда спрашивал себя, отчего гунны так странно выглядят, теперь знаю ответ. Его дала мне одна из прибывших женщин, до сих пор не знаю ее имени; гунны неразговорчивы и осторожны в общении – пока еще ни с кем они не общаются прямо, даже с Бером и его сестрой Ладой, плотниками из венедов2, подлатавшими старые дома для заселения и помогавшими куриону в распределении семей. Всех нас они дичились, кажется, для гуннов именно мы выглядим совершенными дикарями, и понять их можно. Прежде процветающий город, находившийся на торговых путях из Италии в Паннонию и Германию, с той поры как по дорогам стали бродить больше разбойничьи и варварские племена, превратился в сущую глушь. Я еще застал остатки былого влияния, но лишь только их, а мой отец был свидетелем постройки последнего каменного сооружения – городских терм, ныне пришедших в полную негодность. Их заменил скромный сруб подле реки, теперь благополучно смытый, но хоть восстановленный достаточно быстро.

      Последние сто лет город, коему скоро исполнится три века, постепенно чах. Всякий на свой лад находил виновных, верно, будучи прав по-своему. Но расскажу о тех ударах, сам помню. Прежде прочих таковым стал переход к натуральному хозяйству, кому как не мне, писцу и счетоводу, знать о нем? Когда торговцы исчезли, пропала и звонкая монета, источник нашего былого благополучия, а с ней перешли на взаиморасчет купцы и арендаторы, коим и было позволено владеть наделами, нарезанными из земель Горгия Констанция. А с недавнего времени, которое уже и я помню, даже мытари брали оплату все возрастающих податей натурой.

      К этому

Скачать книгу

<p>2</p>

Римское поименование славян