ТОП просматриваемых книг сайта:
Белая проза. Юрий Павлович Роговцов
Читать онлайн.Название Белая проза
Год выпуска 0
isbn 9785006461949
Автор произведения Юрий Павлович Роговцов
Издательство Издательские решения
Была нескончаемая ночь, в которую проснулся Антон Львович от просыпания в Ничто. Но когда прогудели беззвучные дроги, когда ощупью кто-то прошел по изголовью, когда проснулся он – Львович, пришло и осознанье – Антон он.
Антон Львович проснулся. Оранжевое небо и голубые стекла – оранжево-голубое небо. Изморозь. «Мороз – за окном», – подумал он. «Да, сегодня, уже… что мне делать?.. Нет – вру – кто я?.. Надо бы найти. Нет звуков за стеной. Нет тех, кто меня определил бы. Где чувства мои? Кто здесь „я“? И где – „здесь“ – пока нет звуков и отзвуков тленья?» Антон отрезвучил… потом потянулся… почувствовал ноги, и ноющий корпус. Он двигал руками, в попытках найти ся.
То было то утро, где встретил Антон Львович себя в изголовье совей кровати.
Иль это был не сон его? иль сон не его, но видел: Летели всадники белые на свет оранжевый, светились мотылями белыми, угасали за гранью. И волосом черным лохматилось и вилось, и в танце неслось сухими ветками. Меж них в паутине плелась, заплеталась, вилась и шагала фигурка черная. А может, двуцветная. А вокруг голубилось в сиреневом, оранжевыми облаками, и серым с отливом фиолетовым – жемчужное светящее марево. Иль не было этого: был, – нет – была – да: тумба-стол, а на ней возгордилась горчица, подсушенный хлеб, сковородка, там пара сосисок, бутылка с под водки, початая – тайно стояла. И ноги его: упирались колени в углы – надоело – он выпрямил. Были другие мотивы:
Играли на дудках: играли и пели – то из магнитофона звучанья лилися. Но было и тело: В нем почки болели, набухали, и дыбились нудной тоскою, щемящею болью о жизни утраченной.
Так снилось ему.
Но ведь хочет читатель проснуться: В его изголовьях. Открыть на подушке глаза. Не лукавя, промолвить – И… доброе утро… себе… и другим… и так далее…
То сон был его. Он видел лицо свое в зеркале искаженное. Хотел восстановить: черты сгармонировать – нет. Но все ж… Мяукает кошка. Слышны в отдаленьи, – вдруг, – женские крики.
То был его сон: и всадники белые на свет изумрудный, нет – то ли оранжевый – в спехе летели – теми мотылями белыми – тлели. И там: за гранью, размытою гранью… – исчезали…
За ними шли звери. То был его сон.
Он проснулся, не веря в то, что было… – что было утеряно… всё – сон был – не сон – он проснулся.
И было лишь слово – одно. Он ждал его и молился, сбиваясь в немоление, но повторяя.
А свет за окном озолотил уже кудри деревьев. Уже разлил желтизну на груди домов, на крыши их, с талыми, но белыми всё еще снегами. А ведь январь на исходе. Уж завтра февраль. А там и март с дыханием, и теплостью, с рождением, и неверностью… ведь жизнь продолжается.
Так утром проснулся Антон Львович (и надо же было придумать и дать – Львович. Ну какой же лев из него. Не согласен. А что поделаешь.)
И вновь он смотрел на морщины и лоб и мешки, словно кули водой наполнены, –