LITMIR.BIZ

      …и если завтра случится вдруг, что с неба раздастся гром,

      и больше не будет, мой милый друг,

      ни «как-нибудь», ни «потом»,

      и станет зыбким, как будто топь,

                                        гранит твоих прежних троп,

      и плоть исчезнувших городов стылым пеплом падет у стоп,

      наряжен medico della peste, скажет тебе «пройдем»

      посланец свыше; угрюмый вестник укажет на окоем…

      …я знаю точно, что он услышит – а, мне ли не знать о том.

      «всегда я делал свой выбор сам – и я выбирал, как умел.

      мой голос был громок, мой путь был прям,

      и я так, как мог, горел»

      и, стоя в толпе за границей круга,

      средь прочих, других, иных,

      тех, что свидетелями друг другу были сюда званы,

      я присягну: все слова твои – правда (а, мне ль не знать!)

      и прямо гляну в лицо судьи, бесстрастное как печать…

      …но воздух вдохну, ставший вдруг свинцом —

      и не смогу смолчать,

      как застывает на пальцах воск, как время берет разбег,

      как пляшет радужное пятно на темной изнанке век.

      ты горел, как мог, и поклясться в том

      будет просто не мне одной,

      о да, ты был свечой и огнем, но было тебе дано

      не осветить кому-нибудь путь —

      показать, как вокруг темно.

      где твое Ка шатается по ночам,

      чью дверь открывает отмычкою, без ключа,

      входит вкрадчиво – не спугнет сверчка,

                                                             не моргнет свеча —

      в изголовье встает, смотрит молча —

                                                             такие всегда молчат —

      и в глазницах плавит серебряную печаль.

      ночь сквозь ставни течет, как черный горячий чай,

      пахнет листом смородины или мятой…

      …утром эта душа вернется последней, пятой,

      босиком по крошеву желтого кирпича.

      Кто тебе станет точильным камнем,

      Полночным небом сквозь расписные ставни,

      Каменным жерновом, молотом, наковальней,

      Страной чужеродной и чужедальней,

      Глотком воды после долгого дня пути?

      Кому ты войдешь под ребро раскаленной спицей,

      Мелодией в спину, влагою под ресницы,

      Кого ты уронишь, не удержав в горсти?

      Что ты скажешь, когда Габриэль заиграет джаз,

      В час, назначенный, чтоб глядеть и зеницы не отвести?

      Выдавишь пару банальных фраз,

      Знакомых давно и так?

      «Я ненарочно. Прости, чувак»?

      Да. Чувак, прости.

      Мы рассыпаны по дорогам осколками витражей